Секс в Средневековье

Эти примеры – а таких можно привести множество – указывают на то, что люди могли говорить и говорили о сексе, а протесты если и возникали, то не были связаны с тем, что тема секса сама по себе считалась грязной или непристойной. Секс для средневековых христиан был очень сложной темой, но в целом они не пытались решить проблему замалчиванием. Некоторые ученые заметили наметившуюся в конце Средневековья тенденцию использовать эвфемизмы: например, Мажордом у Чосера жалуется, когда кто-то говорит о нем «мужицким» языком[19]. Чосер высмеивает здесь скорее протесты против использования грубой лексики, нежели саму эту лексику; хотя он предупреждает читателей, что и Мажордом, и Мельник – мужланы и изъясняются соответствующе, а если кто-то хочет нравоучений, то пусть читает другую книгу. Тем не менее, в этом чудится некоторое лукавство, и в любом случае протесты связаны не с темой обсуждений, а только с определенной лексикой. О сексе в Средние века говорить было можно. Возможно, Чосер, авторы фаблио или авторы «Тысячи и одной ночи», в которой секс встречается часто, преимущественно писали для развлечения, а не для поучения, но это в очередной раз показывает, что шутки, которые сегодня могли бы показаться грязными, в Средние века были уместны в качестве развлечения и у обывателей, и у интеллектуалов.

С другой стороны, если о чем-то говорят, это не значит, что это дозволено. Но если речь заходит о дозволении, сразу же возникает вопрос: дозволено кем? Некоторые формы сексуального поведения могли привести к социальной стигматизации. Навешивание ярлыков означает признание, пусть и в негативном ключе; оно могло быть связано с терпимостью, подкрепленной соответствующей политикой, как в случае с проституцией. Иные виды поведения противоречили религиозным учениям, но, возможно, не социальным ожиданиям, и не были признаны на уровне нормативных актов. Анна Кларк назвала такие случаи «сумеречными»: «эти действия и желания были скрыты, поскольку они рассматривались как стыдные или позорные», включая те «сексуальные действия и отношения, которые имели место, но никогда не признавались и не получали названия»[20]. Примером могут служить сексуальные отношения между женщинами: в источниках о них говорится очень туманно, так что многие исследователи сомневались в их существовании. Такие отношения не признавались, но и не стигматизировались.

Содомия иногда была исключением. Некоторые авторы называют ее «неназываемым грехом», и в определенных текстах о грехах, связанных с сексом, о ней не говорят – порой на основании того, что это может вселить в людей соответствующие помыслы. Но священники вроде Бернардина Сиенского не боялись о ней говорить в самых едких выражениях. Само действие для Бернардина могло быть запретным, но разговор о нем нет. Средневековые люди, безусловно, говорили о сексе по-разному, но мы знаем только о тех, кто фигурирует в дошедших до нас источниках, и если мы пытаемся сделать некие общие выводы о средневековой сексуальности, мы должны принимать во внимание, что большая часть информации заключена в источниках вроде работ Бернардина или судебных протоколов – то есть источниках, настроенных враждебно.

Средние века и современный мир

В этой главе мы уделили много внимания понятию «сексуальность», но нам нужно также обратиться к понятию «средневековая Европа». Период Средневековья охватывает примерно тысячу лет между 500 и 1500 годами, и он особенно важен для истории сексуальности, поскольку именно в это время были сформированы основы христианского учения и выработана его позиция по многим вопросам: все это лежит в основе многих представлений о сексуальности, которые сохраняются даже в современной светской западной культуре. Во многом отношение к сексу как европейцев, так и носителей иных культур, в которых заметно значительное влияние европейской культуры, было сформировано идеями о сексуальности, разработанными в Средние века.