Секси дед или Ищу свою бабулю (СИ)

На мое счастье, павильоны закончились, а женщина, судя по знакам, свернула в уборную.

– Ты должен войти со мной в уборную. Скрутить воровку. Обездвижить. Не знаю, как это зовется.

– Что?!

– Я не знаю, но сделай что угодно, чтобы снять с нее мою шубу!

– С кого?! Ты чего, сбрендила?!

– С той женщины! – указываю пальцем на дверь уборной, чего отродясь не делала! – Это она, из санатория! Только что вошла в туалет. В моей шубе! Я тогда проверяла, на ней были булавки! Это точно она! Клянусь тебе. Ну верни мне мою шубу, пожалуйста.

– А я думал сосульки закончились, ан нет.

– Я одну положила в морозильную камеру и съела как раз сегодня. Ну, пожалуйста. Мужик ты, в конце концов, или нет? – зло бросаю я и тут же достаю из сумки медицинские маски. Надеваю на Демьяна, затем на себя и хватаю его за руку. Вхожу в уборную и начинаю рассматривать кабинки.

Только на одной двери замок красный. О, Боже, спасибо! Как только я об этом подумала, дверь кабинки открылась и из нее вышла та самая женщина. Готова поклясться, она сразу заподозрила что-то неладное. Перевожу на Демьяна умоляющий взгляд. Тот в свою очередь достает из кармана… складной ножик. Ничего себе!

– Живо снымай шубу, кура, иначе порэжу. Пискнэшь и я тебе личыко исполосую.

– Снимай! – грубым голосом произношу я и тут же срываю с нее сумочку. – Живо!

Только когда я крикнула «живо», я поняла, что воровка реально испугалась, ибо я стянула ее сумку так, что порвала ремешок. Через несколько секунд моя шуба уже мирно лежала на раковине. Проблема в том, что делать дальше. Ведь женщина поднимет крик и побежит за нами.

– А теперь снымай штаны. Живее! – выводит меня из раздумий измененный голос Царева.

– Зачем?

– Снимай! – уже кричу я. А правда, зачем?!

Демьян подхватывает шубу, брюки и шепчет мне на ухо «Бежим. Причем быстро».

– Это моя шуба. Привет тебе с поезда, курица!

Сказала так, словно ядом прыснула, а затем побежала так быстро, как когда-то, когда мы бежали от двух мужиков после сделанной татуировки. К счастью, скоро мы затерялись среди людей, но бежать все равно не перестали. Лишь возле машины я начала смеяться как полоумная и замедлила шаг.

– Ты куда дел ее брюки?

– Около сортира выбросил почти сразу. А ты сумочку?

– Чуть подальше, – еле дыша произношу я. – Спасибо за мою шубу, Демьян. Это лучший подарок, – сквозь смех произношу я, рассматривая булавки на моей красавице.

– Это последний раз, когда ты втягиваешь меня в такую хрень!

– Договорились.

Полгода спустя

«Сама поймешь, когда их нужно навестить. Не потому что надо, а потому что самой захочется»… Миллионы раз прокручиваю в голове слова экстрасенса. Хочется ли мне идти к маме? Однозначно – нет. Но ведь есть еще и совесть, которая буквально сжирает меня. Это ненормально, когда родная дочь даже не поинтересовалась как ее отец, находящийся под следствием. Равно как и ненормально то, что эта самая дочь не навещает в таком положении мать. И не столь важно, что узнала я об этом пару недель назад. Важно то, что мне совершенно не хочется идти к маме. Отвратительное чувство, отравляющее меня уже четырнадцать дней подряд.

А я-то наивная думала, что мама от меня отстала, потому что Царев все же что-то ей сказал. Что-то такое, что на нее сильно повлияло. Оказалось, все просто, собственно, как и предрекла Таисия. Маме просто было не до меня… Не верить экстрасенсу просто верх глупости, учитывая, что все, что она мне говорила – сбылось. По ее словам, идти к маме сейчас не надо, ибо мне категорически не хочется, но совесть просто вопит – надо. И вот ее угомонить просто не получается.

– Нет, – одергиваю ручку Саши, когда тот тянет скорлупу от яйца в рот. – Мы же сюда ее бросаем. Да, вот так. Умница.

– Лен, ты вообще меня не любишь?

– В смысле? – поднимаю взгляд на нависающего надо мной Царева с контейнером в руках.

– В прямом. Вообще не солено, – отправляет в рот ложку с едой. – Еще и гречка какая-то твердая, да и индейка невкусная. Я все же не на диете, я – не любитель сей птицы.

– Вот что, Саша, бывает, когда дедушка без спроса берет еду, предназначенную для собачки.

– Эмм… просрочка? – кривя лицо, интересуется Демьян.

– Нет, конечно.

– Пфф, тогда переживу. Но посолить не мешало бы даже для четвероногой. Стесняюсь спросить, но все же, ты скоро закончишь эксплуатировать ребенка в чистке яиц? Может, трех штук уже хватит?

– Мы развиваем мелкую моторику и я не эксплуатирую ребенка. Но да, пожалуй, хватит. Что-то мы заработались. Я тогда сделаю тебе… фаршированные яйца.

– Они у меня и так нафаршированы чем надо. Так что оставь их в первозданном виде.

– Фу, Демьян!

– Я не собака, Леночка. На меня эти команды не действуют.

– Кстати, об Офелии, выгуляй ее, пожалуйста, а я нам пока реальный обед приготовлю, – встаю со стула и забираю контейнер с собачьей едой из рук Царева. – Только убери за собакой. Пакет не забудь. И выбрось, пожалуйста, мусор заодно, – указываю взглядом на мусорный пакет.

– Ладно. Хотя, у меня такое чувство… вот прям нехорошее.

– Ты о чем? Предчувствие?

– Нет. Самое что ни на есть уже существующее чувство, что сильно попахивает каблуком.