Сексот поневоле

— … и решили выдвинуть своего офицера. — Кругомарш передохнул, набрал в грудь побольше воздуха и рявкнул, будто командуя на строевом плацу минимум дивизией. — Майор-инженер Семыкин Анатолий Тарасович!

Слава Богу, судьба снизошла к моим стенаниям! Ваха я с первых дней знакомства невзлюбил за излишние эмоции. По любому поводу — фейерверк горестных либо радостных восклицаний, сопровождаемых то благословениями, то проклятиями. В основном, по-армянски. Работать с ним — будто участвовать в шоу на правах барабанщика.

Сиюминуткина не перевариваю за избыток хитрости. По-моему, наступит час, когда он перехитрит сам себя.

Остальные офицеры — ни рыба, ни мясо, будто несоленое блюдо без приправы. А особым участком должен руководить не столько грамотный, сколько авторитетный и, главное, умный человек.

Ничего не скажешь, руководители УНР — с понятием. Толька Семыкин — именно тот человек, который в любом деле способен добиться успеха. В секретном строительстве — тем более.

Повезло же одному из двух прорабов-лейтенантов — через должность старшего прораба прыгнет в кресло начальника Раздольнинского участка. А дальше — дорога открыта. Молодой, образованный инженер помчится, будто в санках, с накатанной ледяной горки. Только не вниз, а наверх.

Обрадованный назначением Дятла я совсем позабыл о недавнем недовольстве своего перехода от самостоятельности к подчиненности.

— Где же Семыкин? — недоуменно пожал плечами Анохин. — Говорил с ним по телефону лично, приказал прибыть…

— Задержался внучок в дороге, — грудью встал на защиту любимца главный инженер. — Мало ли что — колесо спустило, двигатель забарахлил…

Подполковник смешливо вздернул брови. Дескать, знаю твою любовь к «внучатам», но не одобряю — дисциплина, прежде всего.

Семыкин появился в кабинете неожиданно. Не постучал — вошел и доложил о прибытии. Секретарша, выглянув из-за его спины, извинительно улыбнулась и развела полными ручками. Разве удержишь такого.

Дятел дождался приглашения сесть, занял стул рядом с моим сидением, переложив запыленную фуражку на тумбочку. Дружелюбно толкнул меня локтем. Мол, не трусь, прорабище, не продам. Он еще не проник за кулисы анохинской секретности. Подумал — прораб Васильков проштрафился, и его вина каким-то образом связана с Раздольнинским участком.

В ответ я ободряюще моргнул. Держись, Дятел, крепче за стул, сейчас тебя с него спихивать станут.

Анохин почти слово в слово повторил то, что недавно сообщил мне. Дятел встретил потрясающую новость, как настоящий офицер-строитель. Ему ли, много лет обходящему и надводные скалы, и подводные рифы, мытому перемытому десятками комиссий, прожаренному на медленном огне материальной ответственности, пуганному перепуганному авариями, обрушениями и техникой безопасности, ему ли удивляться такой малости, как секретный объект.

— Понятно, — подтвердил он получение информации. — Разберемся.

Начальник УНР одобрительно усмехнулся. Немногословие Семыкина, его спокойствие и деловитость: явно пришлось ему по вкусу.

— Место строительства, — рука опытного штабиста ухватила циркуль, и тот резво запрыгал по карте, — в ста двадцати пяти километрах от Лосинки, в двух километрах от пристанционного поселка Болтево…

Усталый циркуль допрыгал до красного многоугольника и в изнеможении улегся у его основания.

— Прирельсовый склад — в поселке. Участок арендован. В полутора километрах — бывшее подсобное хозяйство флота. Остались три коровы, десяток свиней, при них — скотник с семьей. Большинство зданий свободны, и аренда на них оформлена. Включая казарму на площадке — жилье для взвода солдат…

И так далее. Четко, ясно. Будто выдавал приказ на наступление. Противник, свои силы, приданные средства, дислокация, сосед справа, сосед слева… До чего же хорошо укладывается в строительную практику армейский опыт! Чаще бывает наоборот: не укладывается, топорщится, колет…

Не знаю, как Дятлу, а мне пришлось по душе отсутствие политподготовки с агитационными призывами и набившими оскомину лозунгами.

При Советской власти слишком увлекались занятиями по марксо-ленинской подготовке, партийно-хозяйственными многочасовыми активами, лекциями на политические темы, и прочей ерундой. Демократы, развалившие «империю», впитали в себя коммунистический опыт. Вот только «активы» именуют конференциями, лекции — докладами, занятия — собеседованиями. Что касается призывов, плакатов и лозунгов, то их даже стало больше прежнего.

Впрочем, сейчас мне не до критики новых веяний в политике — дай бог, переварить полученную информацию.

Удивило отсутствие сроков готовности… Значит, можно потянуть, подумать, подготовиться. Не устраивать гонок по вертикали и по горизонтали, с риском свалиться и набить себе шишки на причинном месте. Отлично!

Анохин будто подслушал мои крамольные мысли.

— К техдокументации приложен график строительства. Начиная со дня «Ч». Этот день назначу я сам после готовности временных сооружений… Вопросы имеются?