Сексот поневоле

— Вы почему-то не у себя спите? — разочарованно спросила женщина в первое же утро. — Каких-то переодетых солдатиков поселили…

— Казармы забиты, девять прибывших мастеров некуда поместить, вот и пришлось на время переселиться…

— Зачем же вам в караулке мучиться? — резонно возразила женщина. — Поселились бы во второй сторожке, на перинке… Я бы печку истопила, погрела бездомного.

— Устал вчера страшно. Только ухо прижал к подушке — будто провалился…

— Завтра ночью придете проверять?

— Подумаю, — уклонился я от определенности. — Может, и приду…

— Так я все приготовлю. Печку истоплю, застелю постель, чего-нибудь поесть из дому захвачу…

Вот это штурм! Слава Богу, осталось только две ночи.

Оказалось — ни одной. Все произошло в три часа, когда я, измученный бессонницей, собирался действительно проверить несение службы сторожами и патрулями. Попытался разбудить безмятежно

спавшего Сережкина, но тот, обдав меня многосерийной бранью, тут же уснул. Ну и черт с тобой, обойдусь!

Прошелся по складу. Тишина. Во всем посёлке не спим только я и Джу. Расхаживаем, зеваем. Джу изредка ворчит, пытается разговорить хозяина, но мне не до объяснений в любви.

К зданию штаба стараюсь не подходить. Настороженный часовой может не узнать начальника и нажать кнопку тревоги. Выскочат с автоматами в руках «ребята» — весь наш замысел рассыплется карточным домиком. Лучше не рисковать…

А где Клавдия? Неужто, поджидает меня в сторожке, стелет постель, топит печку?

Осторожно подобрался к окну. Темно, никого нет. Посветил фонариком. Перина покрыта белоснежной простыней, угол одеяла откинут. Словно приглашает меня отдохнуть. Сразу заломило челюсти, зевнул так, что едва не задохнулся.

— Горим! Пожар! — донесся от штаба истошный женский крик. — Караул, горим!

Я помчался к зданию штаба, Джу беззвучно летел рядом… Господи, только бы не выскочили ребята с автоматами вместо пожарных шлангов. Только бы не выскочили! — молил я на бегу.

Из караулки с ведрами и баграми в руках бежала бодрствующая смена. Замигали огоньки в казармах. Из окон штаба повалили клубы дыма, с задней стороны показались языки пламени.

Время помчалось с такой скоростью, что не уследить. Вместе с солдатами я таскал воду, помогал налаживать пожарный насос… Струи воды ударили в пламя… Рюмин взломал дверь… Слава Богу, что он этой ночью не уехал в Анютино… Солдаты выбрасывали из окон кипы бумаг, мебель. Под руководством Феди вытащили сейфы и шкафы из секретки. Постовой замер возле них, держа настороже свой автомат.

Из поселка приехала пожарная машина, прибежали из близлежащих домов жильцы… Кутерьма невообразимая… Если все обойдется, завтра же еще раз продумаю действия при пожаре… Лишь бы обошлось…

— Горе-то какое, Данилыч, — плачуще вздыхала рядом со мной Клавдия. — Постелила постель, истопила печурку, глядь — нету вас. Порешила пройтись вкруг штаба, поглядеть — все ли в порядке… А там…

— Где там? — грубо оборвал я. — Поджигателей не видели?

— Какие поджигатели? У нас в поселке такого никто не видел и не слышал… Шутейное ли дело решиться на поджог… Электричество, наверное, замкнуло, или солдатик бросил спичку… Всяко бывает…

Всяко, да не всяко, — подумал я. — Слишком много совпадений. Загорелось тогда, когда, якобы, пришли чертежи с измененной документацией… Клавдии в сторожке не «и. далось — то ли ходила по складской территории, то ли… поджигала штаб… Загорелось рядом с моим кабинетом…

К утру пожар удалось ликвидировать. Оказалось — полностью выгорела комната нормировщицы и бухгалтерши, кабинет напоминал черную головешку.

Все бы ладно, но бесследно исчез… мой сейф. Мы с Рюминым каждый метр территории вокруг штаба обшарили — не отыскали. Солдаты недоуменно пожимали плечами — сейфа они не видели.

Тем не менее «спектакль» удался. Причастность Клавдии к бандитской шайке доказана. Что же касается моего сейфа, то пусть Курков любуется чертежами солдатского нужника, и досадует на свой промах.

К вечеру на особый участок прибыл подполковник Малеев. Пожар в штабе подобного объекта — дело нешуточное, появление представителя Особого отдела вполне оправдано.

— Вот что, Дима, вызови-ка ты под благовидным предлогом свою сторожиху. Скажем, необходимы показания: где загорелось, когда, что она видела? Обычное дело. Разговаривать с ней станешь ты, а я посижу в сторонке, понаблюдаю.

Посланный за Клавой сержант вскоре возвратился с её мужем. Павел был удивлен и расстроен.

— Я думал — на работе.

— Но ведь она работала в ночную смену. Неужели вы не знаете?

— А почему я должен знать, — пожал широченными плечами Коростылев. — Мы — люди немолодые, спим раздельно — Клава в спаленке, я — в боковушке. Вечером повозился по хозяйству и завалился спать. Без ужина, потому, что живот забарахлил…

Немолодой, значит? Тогда на веранде он действовал с такой силой и сноровкой — дай Бог юноше.

— Утром жену не видели?

— Нет. Думал — в спальне она дремлет, не стал беспокоить. Устает, бедная. Годы, небось, не те, что раньше…

Конечно, не те. Особенно, если судить по поведению Клавы в тот вечер, когда она с таким жаром предлагала себя начальнику…