Сексуальная эволюция. Любовь без секса или секс без любви?

Что скрывается за беспорядочным сексом, донжуанизмом, промискуитетом? Необходимость сбросить телесное напряжение, удовольствие от процесса соблазнения, поиск и попытка заинтересовать и удержать, способ ощутить свою нужность и привлекательность…

Только мы сами регулируем силу и глубину чувств, которых нам достаточно для переживания наполненности жизни и счастья. И только нам решать, в какой момент мы готовы к значимым отношениям.

Любовь или «ничего личного»?

Бытует мнение, что у мужчины может быть секс без чувств, тогда как женщина почти обязательно потеряет голову, увлечется, влюбится, захочет отношений. Я буду рассматривать любую сексуальную связь как фрагмент отношений. И не важно, какой была цель – проявить похотливость и агрессию или, наоборот, слабость, ранимость, которых не удается почувствовать с женой. Или найти «любовь на всю жизнь», но с помощью абсолютно несуразных способов – например, завязывая отношения с женатыми или психологически незрелыми мужчинами.

Через секс человек обретает цельность. Стремление человека к цельности очень точно передал Платон.

В диалоге «Пир» Платон рассказывает миф об андрогинах – людях, наделенных внешними признаками обоих полов. Они были очень гордыми, сильными и посягали на власть богов, за что боги разделили их надвое и рассеяли по миру. И с той поры люди ищут свои половинки, чтобы обрести счастье.

В этом мифе отражено стремление человека к единой любви, к завершенности и невозможности ее обрести. Описанный Платоном через сексуальную метафору раскол (разрыв, расщепленность) позже образует всю систему координат прозападной психологии сексуальности и примет форму первых научных концепций.

Культура, в том числе и культура секса – это набор символов, в которых сконцентрирован психический опыт многих людей. Ценность символа в том, что он сокращает время на осознание. Человек получает сразу готовый экстракт. Данность, которая воспринимается как аксиома. Но тот же механизм, сокращающий время и усилия на то, чтобы вникнуть в суть вещей, содержит в себе опасность. Со временем символы перерождаются в стереотипы, как золото превращается в черепки. Чем интенсивнее информационные потоки, тем меньше поступает качественной информации и тем быстрее устаревает даже ценная и важная ее часть.

Стереотипы мешают встрече двух людей и здоровым, счастливым отношениям.

Например, представления об обязательной доминантности, мужественности и инициативности мужчин устарели, так же как и убеждение в том, что женщины более эмоциональны и у них страдает логическое мышление. Биологический пол сегодня под угрозой исчезновения. Но об этом мы поговорим позже.

Стереотипом стало представление о мужской природе беспорядочного секса. Но почти каждый объяснит множественные сексуальные контакты необходимостью решать эволюционную задачу человечества. Оплодотворить как можно больше самок?! Это вы серьезно?

В сексуальной культуре наступили времена матриархата, но до сих пор практически все наши взгляды о сексе сформированы мужчинами. Все значимые теории о сексе также написаны мужчинами. Есть, конечно, и женские, я обязательно расскажу о них. Но тем не менее наша сексуальная культура сформирована практически без участия женщин. Мы изучаем мужские модели секса. Наши представления о сексе – это представления, заданные мужчинами. В том числе мужчины предложили эволюционную модель беспорядочного секса.

Один из ведущих психоаналитиков Отто Кернберг считает, например, что массовые публичные флешмобы в виде признания женщин в изнасилованиях – признак борьбы за сексуальную власть женщин над мужчинами.

Обвинение мужчин в сексуальной агрессии и другие признаки наступления эпохи матриархата в сексуальной культуре Отто Кернберг перечислил в 2016 году, когда проводил в Москве учебные семинары для психотерапевтов.

Каждый исследователь искажает информацию, ведь он представитель своего пола, своей социальной группы, носитель культурных и социальных норм, убеждений.

Ограниченность эволюционных моделей беспорядочного секса объясняется как мужским происхождением, так и явной недооценкой интеллектуальной, культурной природы различий.