Сексуальная культура в России

«Вы правы: цель гей-прайда – привлечение внимания к проблеме. Но в контексте Вашей логики я не понимаю: чье внимание должно быть привлечено? Самой власти? Да она и так знает. Населения? И они знают и считают, что так и надо. И репрезентация ЛГБТ на прайде подтверждает их мнение. Получается, что цель этой акции в подобном формате нивелируется. Второй вопрос: кому демонстрируется “истинное лицо” (репрессивное, как я полагаю) власти? ЛГБТ – сообществу? Оно и так это знает. Населению? И оно знает. Самой власти? – Зачем? Мировому сообществу? – И оно знает. Получается, и вторая цель (показать, какая власть плохая) тоже становится бессмысленной. Вы пишете, что изменить систему авторитарных властных отношений, находясь внутри этой системы нельзя. Но разве, живя в этой стране, работая здесь, платя здесь налоги – это не находиться внутри этой системы? Только глубоко маргинальные индивиды, живущие на территории РФ в глубоких лесах, оказываются вне этой властной системы. А так любой человек с гражданством РФ оказывается внутри системы. И даже бомж, если он находится в городе, а тоже не ушел в леса, оказывается внутри этой системы. Тем более, внутри этой системы оказывается преподаватель государственного вуза, выполняющий госзаказ. Таким образом, получается, что любая деятельность, любых активистов, находящихся внутри авторитарной системы, – бессмысленна, и это относится и к упоминаемым Вами антифашистским группам в фашистской Германии. Следуя Вашей логике, своей борьбой они поддерживали существующую репрессивную властную систему. Поэтому и деятельность московского гей-прайда и прочих “маршей несогласных” вовсе ничего не нарушает, а поддерживает уже существующий репрессивный механизм, позволяя ему функционировать по собственной репрессивной логике… Ведь репрессивной власти необходимо демонстрировать свою репрессивность, и делать это на привлекающей к себе ее внимание оппозиции очень удобно. Если же говорить об индивидуальном чувстве после изменения политической ситуации, мол “мы были несогласными”, то да, оно имеет право быть, себя пестовать и гордиться им, но какое это имеет отношение к гражданскому активизму и политической борьбе?»

Точно такая же полемика идет в российском демократическом движении.

В отличие от политической гомофобии, которую можно преодолеть только политическими и правовыми средствами, для преодоления бытовых предубеждений нужна многолетняя кропотливая воспитательная работа, нацеленная прежде всего на детей, учителей и родителей. Различие в уровне гомофобии в странах Европы коренится не в имманентных особенностях национальных культур и религий, а в исторических условиях их развития. Если во Франции гомосексуальность перестала быть уголовно наказуемой в 1810-м, а в России в 1993 г., это не может не сказываться на состоянии общественного сознания. Кроме того, гомофобия не просто одна из форм ксенофобии. Каждый русский (английский, немецкий и т. д.) мальчик с раннего детства усваивает, что он не должен быть а) «девчонкой» и б) «гомиком». Освобождение нормативной маскулинности от гомофобии – сложная социально-педагогическая проблема. Это должно быть частью общеевропейской стратегии искоренения культуры насилия и ненависти.

Так как российские власти практически отказались от сексуального образования молодежи, на плечи ЛГБТ-сообществ ложится также главная ответственность за обеспечение сексуальной безопасности своих членов. Российские врачи-эпидемиологи, в отличие от политиков, уже много лет конструктивно сотрудничают с ЛГБТ-организациями; благодаря этому, а также помощи западных неправительственных организаций (к сожалению, некоторые из них в последнее время были вынуждены свою работу свернуть), статистика распространения ВИЧ среди ЛГБТ значительно лучше, чем могла бы быть. Однако в конкретных вопросах однополого секса и его мотивации большинство врачей и психологов некомпетентны. Без помощи соответствующих европейских профессиональных организаций, включая подготовку кадров, российские ЛГБТ не смогут обеспечить свою безопасность, а потом массовое сознание их же объявит разносчиками заразы, как это происходит с ВИЧ-инфицированными. Речь идет не просто о благотворительности. Сексуальная безопасность европейцев так же неделима, как права человека.

Нездоровая и угрожающая атмосфера побуждает многих представителей секс-меньшинств, как некогда – советских евреев, серьезно задумываться об эмиграции, видя в ней одновременно способ выражения протеста и личного освобождения.