Сексуальная революция.

Экономический строй последних двухсот лет сильно изменил структуру человеческой личности, и все же это изменение малозначительно для всего человечества по сравнению с негативными последствиями, которые принесло в наш мир подавление естественной жизни, прежде всего сексуальной, начавшееся много тысяч лет назад. Подавление влечений на протяжении тысячелетий создало в массовой психологии почву, состоящую из страха перед властью, послушания, невероятной скромности, с одной стороны, и садистской жестокости — с другой. На этой почве только и может сохраниться частное капиталистическое хозяйство, проявив все свои разрушительные свойства. Но при этом мы не забываем, что именно социальные и экономические процессы далекого прошлого послужили причиной изменений структуры человеческой личности. Следовательно, сегодня речь идет не о существующей двести лет проблеме промышленности, а о насчитывающей уже около шести тысяч лет психической структуре человека, которая до сих пор оказывалась неспособной поставить машины на службу человеку.

При всей грандиозности и революционности открытия закона капиталистической экономики его одного недостаточно для решения проблемы зависимости и самоподчинения человека. Хотя группы людей, те или иные отряды угнетенных классов повсюду борются "за хлеб и свободу", подавляющая масса стоит в стороне и молится или борется за свободу на стороне своих угнетателей. Массы ежечасно, ежедневно переживают неслыханную нужду. То обстоятельство, что они получают лишь хлеб, а не все блага жизни, только усиливает непритязательность масс. Им до сих пор конкретно не объяснили, что же такое на самом деле свобода, чем она может быть или будет. Им не дали ощутимого доказательства возможности всеобщего счастья в жизни. Чтобы завоевать массы на свою сторону, им демонстрировали лишь болезненные, проникнутые чувством вины и убогие развлечения в мелкобуржуазных кабачках и на ярмарочных площадях.

Ядром же счастья в жизни является счастье, вызванное сексуальным удовлетворением. Никто, обладающий политическим весом, не осмелился поставить данное утверждение под сомнение. Сексуальность — частное дело, не имеющее ничего общего с политикой. Таково было и таковым остается общее мнение. Реакционеры думают иначе!

Переводчик книга "Половая зрелость, половое воздержание, брачная мораль" ("La crise sexuelle", Paris, 1934) на французский язык противопоставляет марксизму фрейдо-марксизм и полагает, что именно психоаналитический образ мышления отменяет марксистскую постановку вопроса. "По его (Райха) мнению, сексуальный кризис не является прежде всего результатом противоречия между моралью и капиталистическими отношениями эпохи упадка капитализма, с одной стороны, и новыми социальными отношениями, новой пролетарской моралью — с другой. Он является результатом противоречия между естественными, вечными сексуальными потребностями и капиталистическим общественным строем".

Такого рода возражения всегда поучительны и продуктивны. Размышления над ними обычно ведут к уточнению и расширению первоначальной формулировки.

Критик противопоставляет здесь классовое противоречие противоречию между потребностью и обществом. Тем не менее оба эти противоречия должны быть объяснены одной причиной, и их нельзя только противопоставлять друг другу. Верно, что при рассмотрении проблемы с классовых позиций сексуальный кризис является выражением противоречия между упадком капитализма и революционным подъемом. В то же время правильно, что он — выражение противоречия между сексуальной потребностью и механистическим обществом. Как это совмещается? Да очень просто. Сам критик не нашел решения только потому, что строгое различие между субъективной и объективной сторонами общественного процесса непривычно, хотя и разумеется само собой. Сексуальный кризис объективно представляет собой форму проявления классового противоречия. Но как же представляется это противоречие при субъективном восприятии? Что значит "новая пролетарская мораль"?

Капиталистическая классовая мораль выступает против сексуальности, порождая тем самым противоречия и бедствия. Революционное движение снимает эти противоречия, выступая поначалу с идеологических позиций за удовлетворение половых потребностей, а затем закрепляя эту свою позицию с помощью законодательства и переустройства сексуальной жизни. Следовательно, капитализм совпадает с общественным сексуальным угнетением, с одной стороны, в то время как "революционная мораль" — с удовлетворением половых потребностей, с другой.