Сексуальная жизнь в Древней Греции

Ниже мы приведем несколько анекдотов из обильнейшего запаса историй, связанных с именем Лайды, отказавшись от безнадежной попытки различить двух носительниц этого имени.

Когда Лайда была еще девушкой, она пошла за водой к Пирене знаменитому источнику близ Коринфа. Неся наполненный сосуд на голове или на плечах, она возвращалась домой; в этот момент ее прелестные формы увидел Апеллес, и глаза художника не могли насмотреться на удивительную красоту девушки. Вскоре после этого он ввел ее в круг своих товарищей по цеху; те, однако, расшумелись и не без издевки спрашивали, что делать девушке на мужской попойке, лучше бы он привел с собой гетеру. На это Апеллес возразил: "Не удивляйтесь, друзья, скоро я сделаю из нее гетеру".

Лайда особенно славилась красотой груди, и художники со всех концов света стекались к ней, чтобы увековечить эту божественную грудь в своих картинах.

Аристипп, которого как философа часто упрекали за связь с Лайдой, дал однажды на эти упреки прославленный ответ: "Не я принадлежу Лайде, а она мне".

Кроме того, сообщали, что Аристипп жил с Лайдой на острове Эгина по два месяца в году во время праздника Посидона. Когда домоправитель Аристиппа упрекал его за то, что он тратит на Лайду столько денег, тогда как киник Диоген пользуется ее милостями совершенно бесплатно, Дристипп ответил: "Я щедр к Лайде, чтобы ею наслаждаться, а вовсе не затем, чтобы ею не мог наслаждаться другой".

Сам Диоген мыслил не столь возвышенно. Однажды он сказал Аристиппу на своем изысканно грубом языке: "Как можешь ты спать со шлюхой? Или стань киником, или прекрати с ней спать". Аристипп возразил: "Разве ты считаешь нелепым, если кто-нибудь войдет в дом, где до него уже жили?" - "Отнюдь", отвечал Диоген. "А если, - продолжал Аристипп, - кто-нибудь взойдет на корабль, на котором до него путешествовало множество народа?" - "Разумеется, нет". - "Тогда теЭе не в чем упрекнуть того, кто живет с женщиной, которая до этого уже принадлежала многим другим".

Фрина, первоначально звавшаяся Мнесаретой, происходила из бео-тийского городка Феспии; она была самой прекрасной, самой знаменитой, но и самой опасной из всех афинских гетер, так что комедиограф Анаксилай (Ath., xiii, 558с, CAF, П, 270) сравнивал ее с Харибдой129, которая заглатывает мореплавателей вместе со всей их снастью.

129 Харибдой звали также некую гетеру: ср. Аристофан, "Всадники", 248.

Своим бессмертием она обязана не только исключительной красоте, но также скандальной истории, достоверность которой мы не станем сейчас обсуждать. Мы уже упоминали, что Фрина предстала перед судом. Знаменитый оратор Гиперид, взявшийся ее защищать, был уже готов признать дело проигранным. Внезапно его осенило, и он совлек одежды с груди своей прекрасной подзащитной, выставив напоказ ее ослепительную красоту. "Судей объял священный трепет, и они не осмелились казнить пророчицу и жрицу Афродиты" (Афиней, xiii, 590d; ср. Гиперид, фрагм. 174 и 181).

Афиней продолжает: "Но еще более прекрасны были те части тела Фрины, которые не принято показывать, и увидеть ее обнаженной было совсем не просто, потому что обычно она носила плотно облегающий хитон и не пользовалась публичными банями. Но когда вся Греция собралась в Элевсинии на праздник Посейдона, она на глазах у всех сняла с себя одежду, распустила волосы и нагая вошла в море; именно это подсказало Апеллесу сюжет для его Афродиты Анадиомены. Знаменитый скульптор Пракситель также был одним из поклонников Фрины и использовал ее как модель для своей Афродиты Книдской".