Сексуальная жизнь в древнем Китае

Три первых императора — Гао-цзу (так называемый Лю Бан, основатель династии, на троне 206–195 гг. до н. э.), Хуй-ди (на троне 194–188 гг. до н. э.) и Вэнь-ди (на троне 179–157 гг. до н. э.) были несомненно бисексуалами: помимо регулярных сношений с бесчисленными дамами из гарема, у всех троих были связи с молодыми людьми. В правление Хуй-ди таких мальчиков одевали как чиновников, украшая их шапками из золоченых перьев фазана и поясами, усыпанными драгоценными камнями; они накладывали на лицо пудру и румяна и постоянно пребывали в спальных покоях императора. Гомосексуальные наклонности императора Вэнь-ди стимулировались его даосскими увлечениями. Как-то ему приснилось, что некий лодочник перевозит его в обитель бессмертных. Впоследствии он познакомился с молодым и красивым лодочником по имени Дэн Тун, который напомнил ему человека из сна, и тогда он сделал его своим фаворитом, осыпав почестями и одарив богатством. Этот же император усиленно искал эликсир жизни и вместе с другими последователями даосизма предавался разным экспериментам.

У императора У-ди (на троне 140–87 гг. до н. э.) с детских лет был приятель по имени Хань Янь, человек очень способный, который оставался его любовником в течение многих лет, пока его не оклеветали и он не погиб. У того же императора постоянно имелось рядом двое любовников; один из них вступил в незаконную связь с дамами из гарема, и тогда другой его убил. Император пришел в страшную ярость, но когда убийца объяснил ему причину, У-ди заплакал, и с той поры император испытывал к нему еще большую любовь. Другим его любовником был Ли Янь-нянь, актер, которого за какую-то провинность оскопили. В результате этого унижения он приобрел прекрасный голос, чем и снискал симпатии императора. В то же время император был страстно привязан к сестре этого актера, госпоже Ли, после кончины которой оставался безутешным. Тогда он и сложил знаменитое стихотворение:

Я больше не слышу шуршания шелка ее рукавов,
Пыль оседает на гладкие ступени ее двора.
Ее пустые комнаты одиноки и холодны,
Желтые листья накапливаются у зарешеченных дверей.
Как же мне не хватает этой восхитительной дамы!
Где же обретет покой мое бесприютное сердце?

[42]

Император даже поручил одному из своих даосских чародеев по имени Шао-вэн попытаться вызвать ее дух и был уверен, что на короткое мгновение увидел ее изображение на шелковой ширме.

У Ай-ди, последнего императора династии Ранняя Хань (на троне 6–1 гг. до н. э.), имелось несколько юных любовников, самым знаменитым из которых был Дун Сянь. Однажды, когда император делил ложе с Дун Сянем, последний заснул, прижав рукав императора. Поскольку императора вызвали для участия в торжественной аудиенции, он достал меч и отрезал свой рукав, чтобы не потревожить сон возлюбленного. С той поры термин дуаньсю («отрезанный рукав») стал в литературе эвфемизмом для обозначения педерастии [43]…

Жизнь народа в целом в эту эпоху претерпела значительные изменения, особенно в городах. Благодаря торговле с иноземными странами китайцы познакомились со многими предметами роскоши, которые перестали быть исключительной привилегией знатных лиц и стали доступны высшим слоям чиновников и торговцев. Жилые строения стали лучше и значительно больше. Дома состоятельных семей были в основном двухэтажными, крышу поддерживали резные колонны; оштукатуренные стены украшали росписью. Из мебели продолжали довольствоваться низкими сиденьями и низкими столиками. Внутреннее помещение дома разделялось только ширмами. Шкафов тогда еще не существовало. Одежду, книги и прочие вещи хранили в корзинах и ящиках, которые часто покрывали лаком и тщательно украшали. [44].

Мужчины и женщины носили такие же одежды, как и ранее, но старались разнообразить их ткани и цвета. Верхнюю часть платья закрепляли при помощи изящно выточенной нефритовой, золотой или серебряной застежки; подпоясывались длинными шелковыми лентами, концы которых волочились по полу. Очевидно следуя моде, которая пришла из Центральной Азии, мужчины носили шаровары. Женщины набрасывали на плечи широкую накидку, которой, выходя из дому, покрывали и голову. Обычно они выбривали брови (цзяомэй) и на их месте рисовали другие синей или черной тушью. [45]Форма этих нарисованных бровей менялась в зависимости от моды. В правление императора У их рисовали в виде китайского иероглифа, означающего цифру «восемь», то есть в виде двух разлетающихся в разные стороны наклонных линий. В следующем веке, при супруге императора Мин-ди (она была императрицей с 77 г. н. э.) линия нарисованных бровей стала более вытянутой и округлой. Вот что говорится в одной из «уличных песенок» (дунда) того времени: