Сексуальная жизнь женщины. Книга 2

Хорошим специалистом она так и не стала, но усвоенные смолоду организаторские задатки помогли ей быть неплохим руководителем. Она была строгой и суровой, требовала, чтобы все задания и заказы выполнялись точно в срок. В её отделе была железная дисциплина, за малейшее нарушение она беспощадно увольняла — приглашала к себе сотрудника и ничего не объясняя, велела ему писать заявление об уходе. Ее все ненавидели и боялись, но слушались.

Одному из своих талантливых сотрудников она пообещала должность своего заместителя, если он напишет ей диссертацию. Через четыре года она стала кандидатом технических наук и сдержала свое обещание, сделав его своим заместителем.

Мужчин в её жизни больше не было. Никто не пытался за ней ухаживать. В НИИ, где она работала, был один из её сокурсников, и с его легкой руки все опять стали звать её «подругой железного Феликса». Отсутствие мужчин её не тяготило, секс её не интересовал.

Она мечтала стать доктором наук, но желающих написать за неё докторскую диссертацию не находилось. Несмотря на её стремление занять более высокий пост, её не выдвигали на новую должность, и это её злило.

О её прошлом все знали, так как сотрудники завода, где она раньше работала, контактировали с сотрудниками НИИ, и слухи дошли и туда. Кандидатов на роль любовника и покровителя не нашлось. Все боялись с ней связываться, зная, что от неё можно ждать неприятностей.

Лариса жила одна. После смерти отца и бабушки (они умерли в один год) она настояла, чтобы мать разменяла их большую квартиру. Та не соглашалась, умоляя дочь не покидать её, так как внезапно лишилась и мужа, и матери, и дочь не хотела с ней жить. Но Лариса была непреклонна. Мать к старости стала болтлива и очень раздражала Ларису. Через год мать умерла. Ее квартира для Ларисы пропала, так как она там не была прописана, и только тогда она пожалела, что разменяла большую родительскую квартиру.

Ни с сыном, ни с бывшим мужем она не виделась много лет. Но как-то раз ей очень захотелось увидеть сына, она даже не могла вспомнить, сколько ему сейчас лет, и только заглянув в свой паспорт, посчитала, что ему уже 15 лет.

На день рождения сына она купила подарки и торт и явилась на квартиру бывшего мужа без предварительного звонка.

Ей открыла незнакомая женщина, следом выбежала девочка лет семи. Впервые в жизни Лариса растерялась и не знала, как представиться, потом спросила, дома ли её бывший муж, назвав его по имени и отчеству. Женщина ответила, что муж ещё не вернулся с работы и пригласила Ларису войти.

Через несколько минут в комнату вошел сын Ларисы. С криком: «Сыночек!», — Лариса бросилась его обнимать, но он с недоумением отстранился, вопросительно глядя на обеих женщин. «Я твоя мать!», — кричала, плача Лариса. Мальчик пожал плечами и сказал: «Моя мать — вот, а вас я вижу впервые в жизни».

У Ларисы был обморок, а когда она пришла в себя, она не могла встать на ноги. Женщина пыталась помочь ей встать, но ноги Ларису не держали, она валилась на пол, и женщина вызвала «Скорую помощь».

Ее вначале отвезли в неврологическое отделение, предполагая паралич, но у неё было типичное проявление истерического невроза — истерическая астазия-абазия, когда при полной сохранности нервной проводимости и рефлексов пациент не может стоять на ногах.

Ее перевели в психиатрическую больницу. После лечения её состояние улучшилось, она стала ходить, так как эти расстройства мнимые.

Но однажды её навестил бывший муж, который очень сурово поговорил с нею, настаивая, чтобы она никогда больше не смела появляться в его доме. Мальчика с полуторагодовалого возраста растила его теперешняя жена, он считает её своей матерью, и она действительно является ему матерью, хотя и не родила его, но «не та мать, которая родила, а которая вырастила». Сыну объяснили, что Лариса психически ненормальная, совершенно посторонняя женщина. Чтобы она не калечила психику ребенка, он требовал, чтобы Лариса оставила их семью в покое.

Муж все рассказал лечащим врачам, которые не знали истинной подоплеки происшедшего, и просил помочь избавить сына от повторного потрясения.

После его ухода у Ларисы вновь повторились те же нарушения, опять она стала валиться на пол, особенно если кто-то при этом присутствовал, или ходила, опираясь на других больных. Со временем её состояние нормализовалось, и её выписали.

Перед выпиской мы долго беседовали, просили её быть благоразумной и не травмировать сына, раз она столько лет не интересовалась его судьбой. Запретить видеться с сыном ей, конечно, никто не мог. Вряд ли её юридически оформленный отказ от прав на сына полностью лишал её возможности видеться с ним, ведь материнских прав её никто не лишал.

Трудно сказать, как поступила Лариса после выписки. Но учитывая её поразительную безжалостность, граничащую с жестокостью, а также неумение с кем-либо считаться, сомнительно, что она отказалась от своего намерения.