Сексуальное поведение и насилие

90. Sorenson S.B., Stein J.A., Siegel J.M. et al. The prevalence of adult sexual assault. The Los Angeles Epidemiologic Catchment Area Project // Am. J. Epidemiol.

- 1987. - Dec. - Vol.126, N 6. - P.1154-1164.

91. Spencer M., Dunklee P. Sexual abuse of boys // Pediatrics. - 1986. - Jul. -Vol.78, N 1. - P.133-138.

92. Spitzberg B.H. An analysis of empirical estimates of sexual aggression victimization and perpetration // Violence Vict. - 1999. - Vol.14, N 3. - P.241-260.

93. Stone L.E., Tyler R.P., Mead J.J. Law enforcement offers as investigators and therapists in child sexual a training model // Child. Abuse Neglro - 1984. - Vol.8, N 1. - P.75-82.

94. Swiss S., Giller J. Rape as a crime of war. A medical perspective // JAMA.

- 1993. - Aug. - Vol.270, N 5. - P.612-615.

95. Swiss S., Jennings P., Aryee G. et al. Violence against women during the Liberian civil conflict // JAMA. - 1998. - Feb. - Vol.279, N 8. - P.625-629.

96. Teets J. The incidence and experience of rape among chemically dependent women // J. Psychoactive Drugs. - 1997. - Oct-Dec. - Vol.29, N 4. - P.331336.

97. Walch A.G., Broadhead W.E. Prevalence of lifetime sexual victimization among female patients // J. Fam. Pract. - 1992. - Nov. - Vol.35, N 5. - P.511-516.

98. Watkins B., Bentovim A. The sexual abuse of male children and adolescents: a review of current research // J. Child Psychol. Psychiatry. - 1992. - Jan.

- Vol.33, N 1. - P.197-248.

99. Weiss P., Zverina J. Experiences with sexual aggression within the general population in the Czech Republic // Arch. Sex. Behav. - 1999. - Jun. - Vol.28, N 3. -P.265-269.

100. Young S.M., Boyle H.M., Curry K.M. Prior sexual assault reported by male attenders at a department of genitourinary medicine // Int. J. STD AIDS. - 1995.

- Mar-Apr. - P.6 2. - P.95-100.

Глава 4.

СЕКСУАЛЬНОЕ НАСИЛИЕ В РОССИИ

Криминологическая характеристика сексуального насилия в

России

Для решения конкретных практических задач правоохранения представляет несомненный интерес анализ механизма социальной детерминации преступности, частью которого являются составные элементы структуры преступных событий. Сказанное в полной мере относится и к сексуальному насилию. Что сближает жертву с насильником, при каких обстоятельствах и где; какие условия взаимодействия различных сред должны быть соблюдены, чтобы состоялось оконченное изнасилование или покушение на него? Является ли преступный результат случайностью или закономерным элементом в системе определённых действий не только насильника, но и его жертвы?

Может быть, жертвенное перенесение изнасилования изначально является программным элементом уже сформированного и реализуемого саморазрушения, внутренней, подсознательной потребностью жертвы, результатом имеющегося комплекса отклоненных сексуальных нужд? Какие внутренние предпосылки в структуре личности будущей жертвы, неминуемо сводят её с насильником? Что отличает жертву и насильника от остальных людей; жертву оконченного изнасилования от жертв покушений на изнасилование?

С целью изучения основных составляющих элементов преступного сексуального насилия, социальных и психосексуальных особенностей потерпевших от изнасилований и покушений на них, а также склонных к совершению сексуального насилия мужчин, нами проведён сплошной анализ 279 «Актов» и «Заключений экспертов», оформленных в 1990-х годах при обследовании женских жертв полового насилия, и 154 - при обследовании подозреваемых и обвиняемых в изнасиловании. Для выяснения неосвещаемых официальной статистикой обстоятельств латентных сексуальных правонарушений путём случайной выборки в добровольном порядке по специально разработанной нами методике, с применением оригинальной карты комплексного исследования спектра сексуального поведения и сексуальных наклонностей людей, латентной сексуальной преступности, психосексуальных особенностей респондентов проведёно анонимное психосексологическое тестирование 614 студенток и 428 студентов Северного государственного медицинского университета в возрастной группе 21 - 28 лет, проживавших до учебы в нескольких областях Европейского Севера России. Получены данные от 65 (10,6%) женщин, подвергшихся оконченному изнасилованию (I группа) и от 104 (16,9%) - покушению на изнасилование (II группа). Результаты сравнивались между собой и с показателями случайно выбранных 100 «условно нормальных» женщин (III группа), ведущих нормативную для нашего общества половую жизнь (физиологические половые акты, гетеросексуальные оральногенитальные контакты, физиологическая мастурбация), не подвергавшихся сексуальным правонарушениям.