Сексуальность

Роль современной порнографии как социальной и политической критики станет очевидной, если рассмотреть ее именно с этой точки зрения. Так, журнал «Хастлер» решительно отличается от журналов «Плейбой» и «Пентхаус». Последние ориентированы на потребителей, ищущих богатства и положения в обществе, думающих о своей внешней привлекательности. Это мир, в котором все женщины жаждут секса, а мужчины — настоящие племенные жеребцы. Журнал же «Хастлер» объединяет показ обнаженных тел и вульгарных изображений с нападками на «истеблишмент» — политическую власть, организованную религию и классовые привилегии. Так, например, в фотомонтаже 1989 года, который назывался «Прощание с Рейганом: последний удар Ронни» очевидна острая социальная и политическая критика. Лица политической элиты того времени приставлены к обнаженным телам, совершающим взаимные «непристойные» действия. Текст, сопровождающий фотографию, гласит: «Вот уже восемь великих для верховной элиты лет, как они осуществляют… радикальный налоговый план, который вдвое сократил налоги для богачей, но удвоил груз налогов для простых рабочих… Более 100 человек безжалостно уволены за нарушение этики и разного рода «преступления». И все это наследие правления Рейгана… и нам еще долгие годы предстоит чувствовать веяние политики сексуального запугивания громилы Эда Миза, особенно если учесть, что в Верховном суде заседают консервативные шлюхи» (Kipnis, 1996, р. 152–153).

Другие виды порнографии нарушают общепринятые представления о вкусе, красоте, манерах и социальных условностях. Можно увидеть такие откровенные сексуальные изображения, как «похотливая бабушка» или сексуальные акты с использованием пеленок, веревок, когда партнеры наносят друг другу удары, дрессируют друг друга и занимаются садомазохизмом. Или, к примеру, трансгендерная порнография. Она разрушает всякую последовательную концепцию гендера или сексуальной ориентации. В ней изображаются мужчины, одетые в женское белье, и транссексуалы с грудями и пенисами, занимающиеся сексом с самими собой, а также с партнерами того же или другого пола.

Вероятно, наиболее яркий пример функции порнографии как отрицания социальных норм современной культуры — это демонстрация образов, отвергнутых современными культурными стереотипами. Так, к примеру, это порнография с изображениями полных людей. В такого рода порнографии не соблюдаются никакие социальные приличия. В журналах и видеофильмах, таких как, например, «Жизнь с толстыми», «Слониха Изабель», показаны полные обнаженные женщины (от 200 до 500 фунтов) в сексуальных взаимодействиях. Тот факт, что полные женщины оказываются эротически привлекательными для некоторых людей, вызывает в современной культуре относительно большую тревогу и враждебность по отношению к полным людям. Конечно же, это просто усвоенная нами мода, порождающая такие стойкие предпочтения, как, к примеру, «литые мускулистые тела (у мужчин и женщин), а также большая грудь или телосложение «вешалки» у женщин» (Kins, 1996, р. 95). Многие не верят в то, что полное мясистое тело может возбуждать. И этот факт указывает на то, как всеобщее подчинение культурным стереотипам формирует границы «нормального». На практике сексуальная привлекательность и популярность полных или худых людей определяется историей и культурой. Статус худощавых людей сейчас изменился по сравнению с прошедшими четырьмя столетиями, когда предпочитали округлые и пышные формы. Раньше худоба не считалась сексуально привлекательной, потому что она ассоциировалась с бедными слоями населения и плохим здоровьем.

Порнография может являться средством ниспровержения и использоваться в политических целях. Например, в тех случаях, когда она связывает «развращенные» формы секса с политической коррупцией. Эта иллюстрация показывает то, как представитель низшего класса удовлетворяет сексуальный аппетит королевы Марии-Антуанетты. Это означает, что король не в силах контролировать сексуальные похождения своей жены, а также не может быть уверенным в собственном отцовстве. А если он не может навести порядок в собственном доме, то его способность править страной и руководить своим народом ставится под сомнение (Beck, 1999)

Должна ли свобода слова защищать непристойные материалы?

Таким образом, еще одна юридическая проблема вокруг понятия непристойного связана с Первой поправкой к Конституции, которая гарантирует свободу слова и печати. Можно ли применить эти конституционные способы защиты и к непристойным материалам? В решении 1957 года Верховный Суд объявил, что гарантии Первой поправки нельзя применять решительно ко всем непристойным материалам.