Сексуальные маньяки. Психологические портреты и мотивы

Мы, люди, принадлежащие к узкому кругу участников судебно-медицинских следственных мероприятий, будь то в роли полицейских, оперативников отделов по расследованию убийств или врачей, приучились отгораживаться от эмоционального вовлечения в расследуемые дела. Для того чтобы сохранять ясность восприятия и объективность, важно абстрагироваться от переживаний по поводу трагедии внезапной смерти. И все же я не сомневаюсь, что большинству из нас случается время от времени по-особому относиться к расследуемым случаям. Это естественное, нормальное и, я уверен, положительное человеческое свойство. Под особым отношением я подразумеваю сострадание к жертве и, как бы это ни было мучительно, представление на ее месте себя, своей супруги или своего ребенка. Положительным результатом такого рода эмоциональной вовлеченности является то, что она — как минимум до некоторой степени — служит залогом того, что дело будет расследовано тщательно, неравнодушно и деликатно. Это гарантирует, что ужас случившегося не затмит собой человеческую природу жертвы. Правда, выяснить, гарантирует ли это также и более эффективный ход расследования, не представляется возможным.

Более важным здесь является то, что, когда дело становится личным, это формирует предпосылки для размышлений о том, что за человек мог совершить данное преступление. Почти каждому из нас приходилось проводить долгие часы в раздумьях о том, кто это сделал, как долго это длилось и каково было жертве, остро сознавая при этом, что, несмотря на впечатляющие достижения в одних областях криминалистики, налицо прискорбное отсутствие прогресса в других. К последним относится, в частности, судебная медицина. При виде трудного случая нам бывает очень непросто удержаться от огорчений в связи с собственной неспособностью воссоздать картину событий, закончившихся смертельным исходом. Хотя непосвященным такая идея может показаться фантастикой, именно в этом направлении ведутся работы в различных научных дисциплинах криминалистики. Руководствуясь этими соображениями, с 1984 года судебно-медицинские эксперты принимают активное участие в решении задач отдела бихевиористики ФБР в области психологического портретирования преступников.

Существенная часть предпосылок, на основе которых создается психологический портрет преступника, является результатом взаимодействия психологов-криминалистов и судебно-медицинских экспертов. Пробелы в знаниях о том, что происходило с жертвой, в равной мере являются и пробелами в итоговом психологическом портрете. С учетом этого судмедэксперт рассматривает материалы, предоставленные для составления психологического портрета, и дает оценку приведенным в них фактам, имеющим значение с медико-патологической точки зрения. Он изучает схемы, фотографии и результаты вскрытия. Он знакомится с полицейскими рапортами относительно обстоятельств данного дела и с результатами анализов, выполненных криминалистической лабораторией.

Здесь будет полезным ненадолго остановиться на оптимальном составе медико-патологических данных, которые должны быть включены в отчет.

Исчерпывающий полицейский рапорт, по возможности с включением хронологического описания следственных мероприятий.

Схема места преступления с описанием климатических условий, положения трупа, посмертного состояния (в том числе температуры тела, трупного окоченения и трупных пятен и соответствия последних положению тела на момент обнаружения), одежды покойного лица, найденных на месте принадлежностей для употребления наркотиков (при наличии) и прочих относящихся к делу деталей.

Фотографии трупа и результатов вскрытия, а также схематическое изображение распределения ран и увечий. Если одна фотография стоит тысячи слов, то одна схема — по меньшей мере пятисот. Что касается снимков, то в идеальном варианте они должны быть сделаны в высоком разрешении и предоставлены в виде качественных изображений размером 20×25 см, а перед фотографированием раны должны быть очищены от засохшей крови и других посторонних материалов.

Отчеты о результатах токсикологических и иных криминалистических экспертиз.

Главное — помнить о том, что фактологической информации никогда не бывает слишком много.