Сексуальный миф Третьего Рейха

Генерал был сражен. От этой безумной сцены он потерял дар речи, невнятно все отрицал, стараясь постичь смысл чудовищной инсценировки, жертвой которой он оказался. Бессильная ярость, оцепенение и презрение спутали его мысли, притупили рефлексы. Гитлер, глядя, как он краснеет и бледнеет, поверил в его виновность и потребовал отставки. Но фон Фрич пришел в себя. Он все отвергал, повторял, что невиновен, требовал судебного расследования Военным советом. Эта бурная встреча происходила 24 января. 27-го фон Фрич был уволен по состоянию здоровья, но решение об этом было опубликовано лишь 4 февраля. В промежутке Геринг, который сначала резко выступил против расследования, затем согласился провести его сам и отдал соответствующий приказ гестапо. Получился новый парадокс: вчерашний главнокомандующий вызывался на суд людьми Гейдриха и, что еще более удивительно, пошел на этот суд.

Несмотря на меры предосторожности, принятые, чтобы сохранить в тайне эту операцию до ее завершения, новость распространилась в армии. После дела Бломберга (о нем речь пойдет ниже), о котором никто еще не знал ничего конкретного, это дело вызвало беспокойство. Было чему удивляться в этих двух близко отстоявших друг от друга по времени скандалах. Военные чувствовали подвох и считали, что престижу армии нанесен тяжелый удар. Многие недоумевали. Гомосексуализм был издавна распространен в германской армии. В начале века он стал даже модой, поскольку сам кайзер (который лично был «не из тех») любил окружать себя субъектами, которых он называл «византийцами» и ценил их артистические способности; среди них были послы, один прусский принц, несколько генералов. Сам начальник кабинета кайзера граф Гюльзен-Гезелер внезапно умер от закупорки сосудов в 1906 году, одетый в костюм оперной танцовщицы. В армии помнили о скандале, который привел в 1907 году к осуждению и ссылке принца Филиппа Эйленбургского за его открытую связь с кирасирским полковником Куно де Мольтке. Фон Фрич никогда не давал повода для пересудов. Его образ жизни казался безупречным, но… кто знает? Наверное, у военных были смутные подозрения, неопределенные опасения, а также боязнь открыто выступать против гестапо, так как никто не сомневался, что оно держит в руках нити этого дела. Эта неясность продолжалась несколько дней.

Гиммлер и Гейдрих не желали такой демаскировки. Тем не менее военные еще пользовались некоторой поддержкой. Вскоре им удалось восстановить исходный пункт истории: все объяснялось созвучием фамилий. Подлинным виновником был кавалерийский капитан в отставке фон Фритш (а не Фрич). Без труда был найден его дом в Лихтерфельде-Эст, где он жил уже десять лет, но капитан был прикован к постели тяжелой болезнью. Его служанка заявила, что люди из гестапо уже приходили 15 января, то есть за девять дней до того, как была устроена очная ставка вымогателя Шмидта с генералом фон Фричем!

На следующий день военные пришли снова, чтобы спрятать больного в надежное место, но гестапо уже увезло его ночью. Через несколько дней он умер. Следователи с помощью чиновника из министерства юстиции выяснили в банке, что еще 15 января гестапо изъяло текущий счет фон Фритша, на котором были помечены снятия сумм в дни, указанные Шмидтом, а также все сопутствующие документы. В то же время в казарме в Фюрстенвальде был взят один унтер-офицер, бывший денщик генерала фон Фрича. У него пытались вырвать компрометирующие признания. Экономке генерала, арестованной в провинции, где она находилась в отпуске, был учинен такой же допрос с пристрастием. Наконец, выяснилось, что 24 января Шмидт, до того как его привели в канцелярию, был приведен к Герингу, и там Гиммлер и Геринг лично разъяснили ему, что если он не «признает» генерала, которого покажет ему фюрер, то пусть готовится к очень мучительной смерти. Хотя Геринг торжественно дал Шмидту честное слово, что ему сохранят жизнь, гестапо расстреляло его через несколько дней. Шмидт – этот человеческий отброс – сыграл, как в свое время ван дер Люббе, свою роль и должен был исчезнуть.

Армия вообще всегда находилась под особым присмотром «особых команд» гестапо. Напомню, что в 1935 году в Германии была восстановлена воинская повинность. Согласно новому закону, военнообязанными были все немецкие мужчины в возрасте от 18 до 45 лет. Уже год спустя, в 1936 году численность армейских подразделений составляла 550 тысяч человек, а в августе 1939 года командованию вермахта подчинялось 2,6 миллиона солдат. Такая концентрация изолированных от женщин мужчин стала благоприятной средой для «эпидемического расширения гомосексуализма». Репрессии, проводимые в армии, наглядно демонстрирует ниже приведенная таблица.

Криминальная статистика по осужденным в вермахте за гомосексуализм