Сексуальный студент по обмену 2

Я не могу добраться к его двери достаточно быстро, и стучу кулаком по ней.

- Кингстон! – кричу я. – Кингстон, ты там?

Он открывает дверь, с телефоном у уха, и я понимаю в следующую секунду,

насколько бледна его кожа и безжизненны глаза, что-то не так.

Он отходит в сторону, чтобы я могла войти, но не говорит ни слова, внимательно

прислушиваясь к тому, кто на другом конце линии. Я сажусь на его кровать и жду.

Я все еще не уверена, что происходит, фразы и слова, которые он добавил к

разговору, ничего не говорят мне, когда он вешает трубку.

- Мне нужно вернуться в Лондон, - тяжело выдыхает он, закрывая глаза, когда

проводит рукой по своему лицу. – Мою бабушку доставили туда, она с моим отцом сейчас.

- Хорошо, - удивляюсь я вслух, еще не услышав, что его так расстроило. – С ней все

в порядке?

- Нет, если она настояла на возвращении в Лондон. – Он садится рядом со мной,

упираясь локтями в колени и опустив голову на руки. – Мы очень близки, моя бабушка и я.

Она та, с кем я провожу лето в Шотландии. И она, наверное, что-то почувствовала, -

добавляет он, громко сглатывая, - что-то не так, потому что она всегда говорила, пока я

был маленьким, «Я вернусь в Лондон, когда придет мое время».

Я обнимаю его со спины и опираюсь на него. – Возможно, она просто плохо себя

чувствует и волнуется. Уверенна, твой отец найдет для нее лучших врачей, и с ней все

будет в порядке, - я делаю оптимистический прогноз, но он тут же качает головой.

- У нее замечательные доктора в Шотландии. Дело не в этом. Она бы никогда не

покинула свой дом, будь она не уверена.

Я не возражаю. Как я могу? Я никогда не видела его бабушку. Но любовь, которую

он питает к ней, очевидна в каждом слове, произнесенном им, и в поступках, которые он

делает.

- Я поеду с тобой, - говорю я, потирая его спину.

Его голова дергается. Глаза широко открываются и, конечно, в угрюмом выражении

читается надежда на что-то большее.

- Вот так просто? Ты пропустишь свою оставшуюся поездку?

Я киваю головой, резко и уверенно. – Вот так просто.

- Она наконец-то сказала это. – Он улыбается. В его глазах по-прежнему стоит печаль, но

он также не может скрыть радости. – Я тоже тебя люблю, Эхо.

Он целует меня. Это нежное воссоединение наших ртов передает мою любовь, которая, я

уверенна, дарит ему утешение.

- Хорошо, - он встает. – Наш автомобиль уже, наверное, готов, и новый гид уже в дороге,

чтобы заменить меня. Полагаю, все, что осталось, это сообщить другим.

Выражение его лица внезапно меняется.

- Черт. Как насчет Натали? Я знаю, что ты не хочешь ее покидать. Все нормально

если ты…

Я тоже встаю и обнимаю его руками за талию. – Чтобы я сказала? Вот. Это. Иди

вниз. Мне нужно позвонить.

Он дарит мне понимающую улыбку поддержки, которая наделена надеждой, затем

хватает свои сумки и уходит, оставляя меня одну.

Моя мама отвечает на пятом гудке.

- Привет, мам. Это я, Эхо.

Она вздыхает, наверное, спала. – Боже мой, Эхо, с тобой все в порядке?

Черт. Я снова забыла о разнице во времени и просто разбудила ее посреди ночи,

пугая ее до смерти.

- Да, все хорошо, - быстро отрезаю я.

После громкого, облегченного вздоха она снова говорит.

- Я бы сказала, что у тебя серьезные проблемы с отсутствием звонков, которые ты

обещаешь, но Себастьян информировал нас и показывал нам фотографии. Ты там

веселишься? Выглядит все именно так.

- Мам, - я зажмуриваюсь, ненавижу перебивать. – Прости, что не звонила так долго,

и позвонила так поздно, и я обещаю – в этот раз точно – что расскажу тебе все в скором

времени. Но прямо сейчас, я тороплюсь и, эм… я должна поговорить с папой.

Пожалуйста.

- Зачем? Что не так?

Я обдумываю свои слова, и задерживаюсь с ответом.

- Эхо?

- Мам, все хорошо. И никаких обид, но это то, что стоит обсудить с папой.

- Что ж, он бодрствует и в настоящее время смотрит на меня с тем же

беспокойством, что и я, когда ты впервые позвонила, так что держи. Люблю тебя.

Я слышу, как между ними раздается шорох.

- Молодая леди, вам лучше сказать, что ты в безопасности, - ворчит он мне на ухо.-

Уже час ночи, и только в это время ты решила позвонить нам? Ты ранена? В тюрьме?

Начинай уже говорить.

- Нет, сэр, и нет.

- Хорошо, рад слышать, - он тоже облегченно вздыхает мне на ухо. – Тогда в чем

проблема?

- Ну, папочка…

- Папочка? - Он смеется. – Ох, это нечто. Прекращай, Джулия, наша дочь только

что назвала меня Папочкой.

Я прочищаю горло. – Папа, планы поменялись. Я больше не поеду с Амстердама в

Италию.

- И почему это? – Циничность в его тоне раздается на том конце линии.

- Я возвращаюсь в Лондон… - я делаю глубокий вдох, а потом говорю так быстро,

как могу, - с Кингстоном. Его бабушка там, и возможно там не все в порядке, и он… он

нуждается во мне. И он мне нужен, пап. Я хочу поехать туда, чтобы быть рядом с ним и

Джерардом.

- Думаю, все будет хорошо. - Он… согласен? Так просто? – Господи, Эхо. Тебе

действительно нужно научиться ладить со временем, у твоего старика чуть сердечный

приступ не случился, - я слышу, как он успокаивает мою маму. – Она просто меняет

маршрут и все. Бабушка Кингстона больна.