Сексуальный студент по обмену (ЛП)

На следующее утро, в тот момент, как только открываю глаза, я уверена в одном — моё настроение прошло стадию злости.

И эта цитата, которую он оставил на зеркале? Ну, давайте просто скажем, что она разожгла огонь, который медленно тлел внутри меня всю ночь, возведя его на новый опасный уровень.

«Ни один человек не знает насколько он плох, пока по-настоящему не постарается быть хорошим».

Я мгновенно его вытираю, рыча про себя. К чёрту его «благородство» и многочисленные сообщения, которые ворвались в мою жизнь, и его чёртово обаяние, и всё остальное, с чем я не могу столкнуться лицом к лицу!

Он присылает мне несколько сообщений в течение дня, только на этот раз нет никаких фотографий девушек, просто совершенно случайные вещи, такие как птица, купающаяся в луже, дерево, листья которого граничит между летней зеленью и осеней желтизной, и даже один из его не зашнурованных ботинок. Но я не отвечаю не на одно из них.

И затем, в последнем, он присылает:

Кингстон: Ты злишься.

Я, наряду с сильной горечью и потерянностью, никогда не признаюсь ему в этом. Но я также не стану вести себя, как малолетняя школьница, которой, думаю, он меня считает.

Таким образом, чтобы доказать это, и потому что на этот раз он использовал слова, я отвечаю.

Я: Нет, не злюсь. С чего ты взял?

Не совсем ложь. Я не просто зла.

Кингстон: Потому что ты смотришь в телефон, хмуря своё красивое личико этой ужасной гримасой, которую боюсь, вызвал я.

Я резко поднимаю голову и начинаю лихорадочно осматриваться, пока не останавливаюсь на нём, наблюдающим за мной через стеклянное окно в двери классной комнаты.

«Что ты тут делаешь?» — шепчу одними губами.

«Жду тебя», — шепчет он в ответ, неотразимо ухмыляясь и подмигивая.

Это наносит двойной удар по всему, что я не могу иметь. Но он здесь, потому что знает, что я расстроена. Кто сможет злиться после этого?

Не я.

Только мне придётся дожидаться, когда вся эта толпа рассеется, прежде чем я смогу подойти ближе, чтобы поговорить с ним после урока.

На нём надеты армейские ботинки, тёмные джинсы и серая рубашка, помятая от всех грубых прикосновений. Его почти чёрные волосы торчат в разные стороны… и эти дымчатые глаза по-прежнему прикованы ко мне.

— Ты проводишь в старшей школе больше времени, чем половина парней, обучающихся здесь, — говорю я, смеясь, когда подхожу к нему.

— Мне не нравится быть проигнорированным, — отвечает он.

— Думаю, что к тебе это явно не относится. Привлечение внимания — твой фетиш, — дразню я, теперь уже подходя к своему шкафчику, чтобы положить вещи.

Он следует за мной и опирается плечом на соседний шкафчик, скрещивая руки на груди.

— Ревнуешь?

— Не больше, чем ты к Крейгу.

Чёрт, не могу поверить, что только что сказала это! На самом деле, не думаю, что он ревновал, я провела весь день, сгорая от стыда, потому что его очень наставнические советы и внезапный уход прошлой ночью совершенно ясно дали понять это. И всё же, я облажалась.

Неудивительно, что он водит меня за нос. Даже я не могу в себе разобраться.

— Туше, — посмеивается он, беря меня за руку.

Я снова сбита с толку, потому что его ответ означает, что он не ревнует. Но действия говорят громче, чем слова, и, принимая во внимание диалектный барьер, он, вероятнее всего, просто использует один по ошибке.

— Мы сейчас собираемся поссориться? — спрашивает он.

Я закатываю глаза и закрываю шкафчик свободной рукой.

— Мы никогда не ссорились. У меня был небольшой надлом в чувствительности, но я взяла над ним верх, так что давай двигаться дальше.

— Как и у меня, — он целует внутреннюю сторону моего запястья. — Поэтому, скажем так, что просто забыли об этом. Что ты планируешь прямо сейчас?

— Мне нужно забрать кое-какие вещи для выступления, которое будет проходить на следующей неделе.

— Например? — спрашивает он.

Я объясняю ему, пока мы идём к моему грузовику, его же припаркован прямо возле моего.

— Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе?

Я пожимаю плечами.

— Если ты так хочешь, то пожалуйста. Поедешь со мной, или на своём?

— Я поеду на своём. Тогда, возможно, мы…

— Кингстон! — визг эхом проносится по всей стоянке, и у меня нет сомнений, что где-то треснуло стекло от такого неестественного крика.

Кортни, блондинка-чирлидерша из моего класса, налетает на него и сразу берёт его под руку, прижимаясь к груди.

— Что ты тут делаешь?

Я бы дала ей два, но он может неправильно меня понять и подумать, что я говорю «мир», поэтому щедро поднимаю вверх три пальца.

— Мне нужно ехать, — говорю, после чего залезаю в свой грузовик, не волнуясь о том, последует ли он за мной.

Но когда я останавливаюсь на первом светофоре и смотрю в зеркало заднего вида, он стоит прямо позади меня, сопровождаемый своей самодовольной улыбочкой.

Глава 16