Секта

В поисках ключей от машины Дженифер О’Греди заглянула в разницу, где застала мужа в объятиях секретарши. Преподобный Пол занимался с Марджори Кистенсен незатейливой забавой, которую в печати именуют оральным сексом.

Оскорбленная Дженифер прореагировала на случившееся так же, как это сделала бы на ее месте любая нормальная женщина. Разразился безобразный скандал, с воплями, слезами и потасовкой. Пойманный на месте преступления Пол О’Греди тоже повел себя на первых порах вполне заурядно. Наградив супругу увесистой оплеухой, он заставил ее умолкнуть, дав тем самым короткую передышку рыдающей Марджори. Похватав разбросанные по комнате части туалета, она выскользнула за дверь.

Дальнейшее, однако, уже не укладывалось в стандартный сценарий. Преподобный избрал тактику, делающую честь его пророческому дару. Находчивость и самообладание не изменили ему даже в самый критический момент. Строго говоря, Пол не принадлежал к духовному сословию, почитаемому вне зависимости от исповедания.

Коммивояжер в миру, он довольно успешно торговал садовым инвентарем, отдавая досуг проповеднической деятельности под стягом Лиги последнего откровения. Вдохновенное чело пророка, зажигательное красноречие и, не в последнюю очередь, знание Священного писания снискали ему заслуженный успех у прихожан.

Все перечисленные качества выручили Пола и на сей раз.

Смирись, женщина! — наскоро приведя в порядок °Дежду, он величественно простер руки к небу. — Не оскорбляй слух Господа непотребным визгом. Тебя ослепил сатана. Ничего не было. Ничего! Послушай меня. Ночью Господь ниспослал мне откровение. Я услышал голос, поведавший о старой и новой церкви, и понял, что старая церковь — это ты, Дженифер, а новая церковь — Марджори. И было велено мне оставить старый храм и войти в новый, и я сделал это, Дженифер. А теперь уходи.

Слух о разладе в семье О’Греди распространился по Сан-Хосе. Благо городок насчитывал чуть более шести тысяч жителей, и почти все знали друг друга в лицо.

Как ни странно, развод почти не повредил репутации Пола. Его проповеди по-прежнему собирали полные залы.

Лигу, свившую гнезда о многих штатах, назвать церковью было бы преувеличением. Даже под категорию секты она с трудом подпадала, поскольку, объединяя и мир, и клир, вроде бы не имела ни законченного вероучения, ни четкой иерархии. Всего было намешано понемножку: Евангелие и Дхамапада, Кама-сутра и Ветвь персика. И христианство выходило какое-то однобокое, усекновенное, и буддизм вроде бы вовсе и не буддизм. В проповедях ни намека на благородные истины Шакьямуни и восьмеричный путь к спасению, зато парады голоногих девиц, хэп-пининги, того и гляди переходящие в оргию, и факультативы для желающих: по медитации, восточным единоборствам и сексомагическим упражнениям в духе тибетского шактизма. Словом, гремучий коктейль.

В одних общинах больше напирали на самопознание, в других приоритет отдавался коллективным сборищам с тяжелым металлом и пляской до исступления, но всюду, от Нью-Мексико до Великих озер, как похоронный звон, грозно и требовательно, звучал призыв готовить себя к скорому концу света.

«Погибнут все, кроме невинных деток, но Дети Бога спасутся и войдут в новое тысячелетнее царство».

Под сводами храмов и пологом леса, в кегельбанах и спортивных залах, снятых на ночь, в кинотеатре и на зеленом газоне, где рядом с бассейном соблазнительно дымились угли под барбекю, — везде пели осанну небесной любви и склоняли антихриста.

И каждый чувствовал близость Зверя из бездны, и жар Жены, облаченной в солнце, слепил глаза, и в колясочке с поднятым верхом мнился младенец, отмеченный клеймом трех шестерок.

«Дьявол овладел миром и прельщает человеков материальными благами дабы отвратить их от лика Спасителя».

Жертвовали не то, чтобы скупо, но с привычной умеренностью. Лишь единицы, окончательно утратив рассудок, распродавали имущество и уходили то ли в монастыри, то ли в ашрамы лиги, представлявшие собой нечто среднее между студенческим общежитием и ночлежкой Армии спасения.

Дети Бога, в основном молодые и неустроенные, понуро бродили от дома к дому, призывая покаяться, и матери не узнавали в них своих чад. Замкнутые, одинокие, скучные, они чуждались друзей, отдалялись от близких и медленно чахли, словно жертвы неведомой пандемии, завладевшей каким-нибудь захолустным городишком.

В Нью-Йорке, Чикаго, Лос-Анджелесе деятельность секты протекала почти незаметно. В Вашингтоне вообще не подозревали о ее существовании. И только случайный арест торговца наркотиками, оказавшегося сектантом-лигером, заставил администрацию присмотреться к Детям Бога.

По-видимому, какая-то централизованная структура у них все же существовала. Иначе трудно объяснить, почему несколько проповедников враз снялись с насиженных мест и перебрались в другие штаты.