Секта

— По оценке министерства внутренних дел, сегодня в Германии насчитывается около семисот подобных религиозных организаций. Число участников всевозможных кружков, тайных обществ, центров и сект превысило два миллиона человек.

— Целая армия! Бундесверу с ней явно не справиться, — Далюге был потрясен. — Их вожди, надо думать, высасывают уйму денег?

— Вы даже не представляете себе, сколько! В прошлом году, например, только за счет продажи собственных портретов, рубашек со своего тела и подобных предметов поклонения они получили около двадцати миллиардов марок. И это не считая многомиллиардных пожертвований, сделанных учениками. Секты приобретают комплексы зданий, загородные лагеря, самолеты и теплоходы… Это новость для вас?

— Н-нет, — с натугой произнес Далюге. — Я знаю, что мой сын щедро снабжал деньгами своего Шри.

— Если бы один он! Колоссальные средства позволяют сектантам приобретать друзей в высших эшелонах власти. Неудивительно поэтому, что ревностные защитники ложно истолкованной свободы вероисповедания обнаружились в ландтагах некоторых земель.

— Кого вы имеете в виду? — насторожился Далюге, вспомнив, что по просьбе Зефкова подписал какую-то петицию. Кажется, это касалось тяжбы кришнаитов с городским магистратом. Они требовали предоставить им центральную площадь для манифестаций, а обер-бургомистр воспротивился, поскольку в тот день ожидалось прибытие русской эскадры с дружественным визитом.

— Многих влиятельных лиц: депутатов, правительственных чиновников, видных промышленников. Не хотелось бы в столь трудную минуту упрекать вас, господин советник, но ведь и вы, по-моему, приложили свою руку?

«Так и есть: знает!» — подосадовал Далюге. Он не очень вникал тогда в суть, тем более что всем сердцем был на стороне бургомистра, но Карл настаивал, а отказать компаньону в таком пустяке не представлялось возможным. Тем более что были задеты личные интересы: несколько миллионов марок кришнаиты вложили в предприятие Зефкова — все, что получили от продажи литературы.

— Теперь вспоминаю. Был такой эпизод. Но Общество Харе Кришна, по-моему, не относится к разряду тоталитарных? Или я ошибаюсь?

— Кришнаиты действительно не замешаны в уголовных преступлениях и не употребляют наркотиков, но во всем остальном ничем не отличаются от прочих. Та же жесткая дисциплина, строгая иерархия, тотальный контроль и ежедневная промывка мозгов. Основатель секты Абхой Чаран Де нарек себя Прабхупадой, что значит «стопа Господня». Такой же самозванец, как и прочие, титуловался святейшеством, как римский папа. Вы не читали последний номер «Штерна»? Там есть любопытные выкладки насчет роста сектантских настроений. Мы еще до конца не осознали, что столкнулись с гигантским религиозным конгломератом, который однажды может превратиться в силу, куда более влиятельную, нежели христианские церкви.

— Но это означает крах европейской цивилизации! — задетый за живое, воскликнул Далюге.

— Именно так, — удовлетворенно кивнул Кампински, поверив в искренность порыва. Несомненно, сказалась личная трагедия. — Почти по Шпенглеру: «Закат Европы». Сектантские вожаки, надо отдать им должное, выбрали самый подходящий момент для активизации: конец века, конец тысячелетия. Даже с астрономической точки зрения мир вступает в новую эпоху — век Водолея. Если судить по началу, не завидую потомкам.

— Поэтому и твердят в один голос: «Конец света, конец света»?

— На этом сходятся все секты, включая кришнаитов. Шри Скандха не оригинален. Хочу заверить, господин советник, мы не пожалеем усилий, чтобы вырвать вашего сына из его когтей, но дальнейшее будет уже целиком и полностью зависеть от вас. Вам придется очень нелегко. Понадобится максимум терпения, такта… О медицинской помощи и говорить не приходится. Мы еще по-настоящему не осознали, какую ношу взвалило на наши плечи само время, и практически беспомощны в борьбе за душу человека с силами зла. Это задача поистине фаустовского масштаба. Не знаю, сумеем ли справиться. На церковь, как не прискорбно, надежда слабая.

Бруно Кампински не преувеличивал. В потоке информации, поступающей в ВИО со всего мира, деятельности сект уделялось почти столько же места, сколько контрабанде наркотиков. Международный терроризм и подпольные каналы, по которым распространялись ядерные материалы, по-прежнему находились в первых строках криминальных сводок, но отдельные позиции все чаще перекрывали друг друга.