Секта

— Послушайте, инспектор, я старый человек и могу позволить себе говорить прямо. Оставьте свои полицейские игры, рассчитанные на простаков. У вас в BND существует специальный отдел, который занимается такого рода исследованиями. В прошлом году меня пригласили в Штутгарт прочесть несколько лекций для ваших сотрудников. Допускаю, что вас могло и не быть в числе слушателей, но это ровным счетом ничего не означает. Все, что положено знать агенту секретной полиции о зомбировании, вам, безусловно, известно. И вы, инспектор Обердорфер, не столь наивны, чтобы сомневаться в географическом положении Кавказа. Короче, господа, что вам угодно?

— Тысяча извинений, профессор, — Кампински скромно потупился. — Вилять вокруг да около не в моих привычках. Налицо контрабанда радиоактивных изотопов. Скажу больше: боевых радиоактивных веществ. Изъятый контейнер способен обратить в радиоактивную пустыню весь центр, от старой ратуши до Пратер Штерна и Ринга. Моя специальность — физика. О гипнозе, зомбировании и тому подобных вещах осведомлен, вы целиком и полностью правы, но в узких рамках. Этого явно недостаточно. Мы не знаем, с какого бока подступиться к этому Аливелиеву, чтобы заставить его заговорить. Именно с такой просьбой я и обратился к вам с самого начала.

— Вы подозреваете его в терроризме?

— Нельзя исключить. Нужно как можно быстрее вывести его из состояния каталепсии.

— Вздор. К каталепсии это имеет весьма отдаленное отношение. Если я не ошибаюсь, мы столкнулись с редким случаем глубокого зомбирования, когда в действие вступает программа номер один.

— Программа номер один? — непритворно удивился Кампински. — Впервые слышу.

— Я тоже, — подтвердил Обердорфер.

— Имя Луиса Кастильо вам ничего не говорит?

— Манила? Кажется, это было связано с Маркосом, лет тридцать назад? — напряг память Кампински.

На семинаре в Штутгарте действительно разбирали случай глубокого зомбирования, получивший название «Феномен Кастильо». Латиноамериканец Луис Анхело Кастильо был арестован по подозрению в подготовке заговора против тогдашнего президента Филиппинской республики Маркоса. Допрос вели с применением пентотала, прозванного «эликсиром правды». Отличить правду от лжи не способна никакая химия, но волю пентотал подавлял, принуждая тем самым давать ответы. В том, насколько они искренни, должен был разобраться профессиональный гипнолог. С Кастильо работала целая бригада. Его часами держали на детекторе лжи, изучая диапазоны реакций на самые разнообразные вопросы, но он упорно твердил, что прибыл в Манилу с частным визитом: отдохнуть на побережье, проехаться по стране. Детективы понимали, что это всего лишь легенда, заготовленная на случай ареста. Психологи подозревали нечто более значительное. Медленно, но верно инъекции пентотала и сеансы гипноза позволили проникнуть на второй уровень. Кастильо «признался», что действовал по заданию CIA, но наотрез отказался отвечать на любые вопросы, связанные с заданием. Такая легенда тоже была заложена в программе. Следующий этап предусматривал самоликвидацию, но условия, в которых содержался Кастильо, исключали возможность подобной акции. В поисках подходящего оружия он дошел до мучительного состояния, которое сродни ломке, переживаемой наркоманом, лишенным доступа к зелью. Лишь после этого следствию удалось проникнуть на последний уровень. Кастильо рассказал, что действительно прибыл с целью убить Маркоса. Чтобы предупредить социальный взрыв, CIA вошло в контакт с оппозицией и разработало план покушения. Диктатор довел положение в стране до точки кипения. Впоследствии выяснилось, что он еще и присвоил тридцать миллиардов долларов.