Секта

Энни смотрела отрешенно, непонимающе. Потом покачала головой:

— Нет.

Сейчас Лангелан пожалел, что поторопился уничтожить снимок.

— Постарайся вспомнить. Такой лысоватый парень, в очках, с оттопыренными ушами.

— Лет сорока?

— Ну да, — быстро сказал Лангелан.

— Кажется, был. Только его звали Филип Сканторп. Что, это ваш знакомый?

— Возможно. Большой любитель проводить отпуск подальше от жены. Кстати, к тебе он подкатиться не пробовал?

— Что? Подкатиться? Ну, тогда это наверняка не тот, о ком вы говорите. Сканторпа интересовали мальчики. Он иногда уезжал, и кто-то видел его однажды в соответствующем заведении в Янгстауне.

Вот это попало в точку. Филип Спаатц был гомиком.

Такая подробность имелась среди информации о клиенте, которой располагал Лангелан. То, что он зарегистрировался под чужой фамилией, не имело значения.

Значение имело то, что он до сих пор жив.

"Нужно быстрее кончать с этим делом. Однако… не исключено, что в городишке впрямь происходит нечто… не вполне обычное".

— Хорошо. Что же тебе удалось узнать?

В глазах Энни снова мелькнул страх.

— В Бакстоне существует что-то вроде общины. Ее возглавляет Леонард Армистед. Однако никто его не называет по имени… — Девушка говорила с трудом, словно выталкивая из себя слова.

— Как же к нему обращаются?

— Учитель. Но это не связано с религией… К нему просто приходят, приходят и…

— Ну? Поют хором или играют в бутылочку?

— Просто разговаривают. Рассказывают о своих проблемах. Но большей частью говорит сам Армистед. Иногда он устраивает среди своих…

— Прихожан? — небрежно подсказал Лангелан.

— Да, это именно то слово — прихожан. Так вот, иногда он устраивает маленькие инсценировки и назначает роли. Людям это нравится. — Сколько последователей у этого гуру?

— Совсем немного. Среди жителей Бакстона — с десяток, не больше.

— Почему?

— Наверное, — сказала Энни, — Армистед приглашает тех, кого хочет видеть. Другие жители считают его врачом-шарлатаном или чудаком, выжившим из ума, а многие просто не замечают. Не хотят замечать.

— Ты сказала — врачом. Что это значит?

— У Армистеда весьма тесные отношения с клиникой Банниера. Четыре раза в неделю специальный автобус возит больных в Фиолетовый дом…

— Тот на холме, что напротив церкви? Это и есть его резиденция?

— Да. Пациенты клиники и составляют большую часть… прихожан Учителя. Они — и еще жители заведения Йельсен.

Лангелан ощущал, что Энни говорит все с большей неохотой. От первоначальной живости рассказа не осталось и следа.

— Кстати, у Учителя есть два ассистента, нет, более того — доверенных лица. Мужчина и женщина, оба — жители Бакстона.

— И женщина, — сказал Лангелан, осененный внезапной догадкой, — Руфь Йельсен.

Энни удивленно посмотрела на него.

— Вы и впрямь очень догадливы, мистер спасительодиноких-девушек. Да, Руфь — одна из них.

— Сейчас я удивлю тебя еще больше. Эта Овца Йельсен и привела тебя к Армистеду. Предложила сама, примерно через неделю, как ты пожила у нее.

Энни Грин усмехнулась:

— Может, мне незачем продолжать? Похоже, вы знаете больше меня.

— Людей я действительно знаю лучше тебя. А так продолжай.

— Когда Руфь позвала меня в Фиолетовый дом, я не сразу поняла, что подобралась к самому главному. До этого все мои подозрения касались только клиники Банниера. Поэтому, когда миссис Йельсен однажды постучалась в дверь моего номера, вошла и сказала: "Деточка, я хотела бы, чтобы ты прогулялась со мной нынче вечером", я едва не отказалась. Я паршиво себя чувствовала, близился мой месячный цикл и вообще… но, словом, я пошла. Пошла и поняла после, что едва не пропустила то, ради чего трудилась столько времени.

— Этот Армистед действительно доктор?

— Не знаю. Думаю, скорее всего, нет. Но больным он помогает, это без сомнения. Банниер готов молиться на него.

— Гм, представляю. Но чем же он все-таки пользуется? Гипноз, транс? Или сует какое-нибудь снадобье?

— Ничего подобного. Скорее, все заключается в атмосфере. Общаясь с Учителем, проникаешься удивительным доверием — словно это человек, с которым ты провел свое детство. О твоем детстве мы поговорим позднее. Что было дальше?

— Однажды я взяла на очередное собрание общины свой диктофон. В тот вечер Учитель говорил особенно хорошо. Мой аппарат работал, пока не кончились батарейки. Придя домой, я решила прослушать запись, но… при первых звуках меня охватил страх. Даже не страх — отвратительный, недостойный человека пещерный ужас. Хуже всего, что он не имел никакой видимой причины и от него было невозможно избавиться. Я провела кошмарную ночь. На следующее утро позвонила знакомой в Чикаго и уговорила ее приехать. Мне просто необходима была помощь. Кроме того, я хотела, чтобы моя знакомая воспользовалась своими связями в ФБР. Я- надеялась, что там прослушают пленку для аудиоидентификации. Может, Учитель… Армистед когда-то уже имел дело с полицией.

— При чем здесь полиция?