Секта

Список газетных заголовков был длинным и жутким. Не только в стране, но и во всем мире новость о случившейся в Дании трагедии на протяжении целой недели занимала первые полосы. Даже «Информация», где работал Эдуардо, газета, которая презрительно избегала сенсационных материалов, на этот раз включилась в общий поток и опубликовала несколько статей, посвященных секте фанатиков и массовому убийству колоссального масштаба. Все СМИ использовали термин массовое убийство, разрушив тем самым планы Якоба Месмера представить это событие как коллективное самоубийство.

Общее число погибших составило восемьдесят восемь человек, из которых четырнадцать погибли в перестрелке с полицией, трое – в пожаре, возникшем при взрыве, послужившем сигналом к началу штурма. Части тел этих троих были найдены разбросанными по территории, среди прочего там оказался и алюминиевый протез ноги одного из пострадавших. Остальные семьдесят четыре человека были членами общины «Избранников Божиих» и умерли от яда, который был роздан в храме. Жертв со стороны полиции удалось избежать. Только три человека из вооруженного отряда получили легкие ранения, но все уже выписались из больницы.

На сгоревшем складе секты были обнаружены остатки лаборатории, а в находившейся на ее территории теплице – свидетельства того, что там разводили ядовитые виды грибов. Часть из них представляла собой гибриды различных мухоморов и сморчков. Но химикам пока не удалось установить, каким именно ядом отравились погибшие. Предположительно это была смесь различных ядов, так как при вскрытии умерших в останках были обнаружены высокие концентрации цианида, различных аматоксинов и псилоцибина. Так как последнее вещество расширяет сознание, то, по мнению органов власти, Якоб Месмер использовал его для манипулирования своей паствой в целях принуждения к самоубийству. Самая жуткая находка была сделана полицейскими техниками в компостных кучах «Гефсимании», откуда они извлекли несколько трупов, находившихся на различных стадиях разложения. Это свидетельствовало о том, что «Избранники Божии» на протяжении длительного времени использовали компостные кучи как место захоронения и, возможно, в «Гефсимании» ранее тоже происходили убийства. Полицейские техники вели тщательное обследование компостных куч в поисках следов ДНК, чтобы выяснить, сколько трупов там было захоронено. Управление пищевых продуктов наложило запрет на продажу шампиньонов из «Гефсимании». Недавние события так напугали потребителей, что в трех больших супермаркетах было отмечено резкое падение продаж не только датских шампиньонов, но вообще всех грибов. Главный вопрос в этом деле, на который невозможно было найти ответа, состоял в том, почему Якоб Месмер, решив совершить самоубийство, захотел забрать с собой и общину. Но поскольку вся руководящая верхушка общины погибла, большинство СМИ высказало мнение, что этот вопрос так и останется открытым, а ответ на него Якоб Месмер унес с собой в могилу.

Эдуардо, опечаленный, с мокрыми от слез глазами, держал в руках букет лилий. Он привел с собой Мёффе, рядом, обняв Эдуардо за плечи, стояла Виктория. Глотая слезы, чтобы не разрыдаться, Эдуардо сказал:

– Надо было мне с ним поехать, тогда бы ничего этого не случилось.

Йонсон, который тоже был тут, взглянул на Эдуардо:

– И какой был бы от этого прок? Оба там бы и лежали.

– Все-таки было бы легче на душе. А так я всю жизнь буду себя упрекать.

Виктория погладила Эдуардо по руке:

– Не убивайся так, Эдуардо! Все пройдет. Мне что-то не помнится, чтобы Томас звал тебя с собой. Он всегда предпочитал делать все в одиночку.

– Вы говорите так, как будто он умер, – покачал головой Йонсон и подошел поближе к больничной койке, на которой с закрытыми глазами дремал Томас.

У него был вид умирающего. Он лежал на большой кровати, весь опутанный электродами и резиновыми трубками, подсоединенными к разнообразной аппаратуре. Из вены на шее торчал катетер, соединенный пластиковой трубкой с аппаратом для гемодиализа. Увидев бегущую по трубке кровь, Йонсон сглотнул комок в горле.

– Надеюсь, ты не собираешься падать в обморок? – забеспокоилась Виктория.

– Нет, конечно, – ответил Йонсон, поспешно отводя взгляд от трубки. – Раньше я занимался боксом – вот где было кровищи! А здесь сущие пустяки, – фыркнул он.

– И небось все больше твоя, – послышался слабый голос Томаса.

– Воскресение Лазаря! – прокомментировала Виктория.

Отпустив плечо Эдуардо, она подошла к изголовью.

Томас посмотрел на них затуманенным взглядом и улыбнулся.

Эдуардо чуть не выронил цветы, потому что Мёффе натянул поводок, бросившись к кровати.

– Тише ты!

Но Мёффе одолел Эдуардо и оказался возле больного. Томас посмотрел сверху на пса и слабо помахал ему рукой. Мёффе что-то проворчал и быстро зачавкал, выражая этим, как страшно он скучал по Томасу и как счастлив наконец-то его видеть.

– Ну, как ты себя чувствуешь? – спросила Виктория, присаживаясь на кровать.

– Уже лучше. За мной хорошо ухаживают.

– Я слышал, что ты чуть было не отдал концы, – сказал Йонсон.