Секта

Не успел Левит успокоиться и принять более удобное положение, как дверь «Аэронавтики», на которой была предусмотрительно вывешена табличка «Закрыто», дрогнув отсветом, приоткрылась и показалась налитая кровью физиономия капитана Морозова. Отчаянно гримасничая, он призывно махал рукой, производя впечатление гуляки, выскочившего из бара зазвать приятеля.

Пьянкой, совершенно неуместной и даже кощунственной, в офисе, разумеется, и не пахло. Левит и Петрова, которая тоже смекнула, что случилось неладное, застали поредевший персонал в совершенно шоковом состоянии.

Накачанный, баскетбольного роста охранник, скорчившись в три погибели, сидел на полу, с которого еще не успели смыть кровь, хрупкая Галочка Власова беззвучно рыдала, уткнувшись в стену, а Таня Теплякова и вовсе была без сознания.

Левит нашел ее полулежащей в кресле перед освещенным экраном компьютера. Глаза в сетке лопнувших капилляров выпучены, на свет не реагируют, дыхания нет, пульс не прощупывается. Пока Морозов дозванивался в скорую, Петрова сбегала за аптечкой. Искусственное дыхание — «рот в рот» — результатов не принесло. Из наличных средств не нашлось ничего более подходящего, чем камфара и атропин. С хрустом взломав ампулы, Левит наполнил десятимиллилитровый шприц и, поставив самую длинную иглу, вколол прямо в сердце. В его обязанность входило резать, а не воскрешать мертвых. Ничего, кроме лишних осложнений, такая самодеятельность не сулила. Тем не менее самоотверженные усилия были вознаграждены. После энергичного нажима на грудную клетку, чуткие пальцы врача уловили слабое, прерывистое биение в горле. Возвращенная жизнь качалась на паутинке. Взмокший и обессиленный Левит опустился на сидение у стойки обменного пункта. Кто-то услужливо налил ему стакан пузырящейся «Херши», шибанувшей духом черной смородины.

Пока он цедил умеренно сладкую воду, Морозов коротко изложил подробности происшествия.

— Когда мы ушли, она, Теплякова то есть, заметила, что работают оба компьютера. Я, понимаешь, как-то не обратил внимания. Откуда мне было знать, что перед обедом они их выключили?

— Кто? — не сразу врубился Левит. — Кто выключил?

— Они и выключили, Таня и Галя… Верно я говорю, Власова?

— Выключили, — заикаясь и всхлипывая, подтвердила Галя. — Мы всегда так делаем.

— Вот и я говорю: выключили, а экраны, оказалось, горят.

— И она решила проверить? — уже догадываясь о дальнейшем, спросил Левит. — Теплякова?

— Точно так. На моих глазах. Где-то чего-то нажала, а потом, как закричит! Я и обернуться не успел, как она отключилась.

— Что вы делали в тот момент?

— Я? Да ничего, доктор. Наверное, пил эту самую «Херши».

— Видели что-нибудь примечательное?

— Ничего.

— И не слышали?

— Музыку какую-то. Вроде тяжелого металла. Знаете?.. Только неприятная, как железом по стеклу, и ритм неровный, по нарастающей… Похоже на большой барабан и еще, когда колотят по рельсу… Примерно в таком духе.

— А вы? — Левит повернулся к Галине Власовой. — С вами все в порядке?

— Кажется… Я тоже ничего такого не заметила. Отключила свой, отперла ящик… Не помню только, зачем. Музыку, о которой они сказали, слыхала. Как из фильма «Коннан Завоеватель». Колдовская такая, ухающая, как учащенное дыхание.

— Разное у вас, друзья, восприятие, — врач задумчиво пощипал бородку. — Дискеты вынули?

— Боюсь! — поежилась Галя.

— Дискеты! — хлопнул себя по лбу Морозов. Отключив все еще работающий терминал Тепляковой, он вынул дискету, критически оглядел ее с обеих сторон и потянулся за другой. — Ваши? — спросил, продемонстрировав Гале.

— Не знаю, — неуверенно протянула она. — Их и не разберешь: одинаковые.

— Мне-то как быть? — хмуро потупясь, спросил оклемавшийся охранник. Его слегка пошатывало. — Мало ли, что могут сделать с пистолетом, а я отвечай…

— Вам что, Огальцов, плохо? — Морозов внимательно посмотрел на него.

— Ничо, отпустило.

— Что с ним случилось? — спросил Левит.

— Расскажите, Огальцов, — кивнул Морозов.

— Ничо не помню. Голова только болит… Я как раз за Таней стоял, когда у ней в телевизоре эта чертовня побежала.

— Какая еще чертовня? — повысив голос, взволновался врач.

— Я ж говорю, что не помню! Перед глазами мелькает, а что — не поймешь. Хреновина какая-то… Как же будет с ПМ, начальник?

— Показания ваши я записал, — Морозов пожал плечами, — а как дальше, посмотрим. Может, где и прорежется ваш «Макаров».

— За него я уж не в ответе.

— Больно рано беспокоиться начал. С чего бы?.. Ладно, не генерируй, разберемся… А дискеты я у вас забираю. Подойди, Галочка, распишись.

Прибыла скорая помощь. На Теплякову надели кислородную маску, ввели капельницу в вену, пристегнули ремнями к носилкам.

— Как вы ее нашли? — спросил Левит молодого врача.

— По-моему, дело швах. Кончается.

— Мне тоже так кажется.

— Хватит с нас на сегодня, — впервые за все время раскрыла рот трассолог Петрова. — Поехали, пока еще что-нибудь не стряслось.