Секта. Свидетели убийства гражданина Романова

«После ХХ съезда в сверхузком кругу своих ближайших друзей и единомышленников (интересно, сколько их, как и сам Яковлев, проходили стажировку в американских университетах? — Е.П.) мы часто обсуждали проблемы демократизации страны и общества… Разработали (разумеется, устно) следующий план: авторитетом Ленина ударить по Сталину, по сталинизму. А затем, в случае успеха, Плехановым и социал-демократией бить по Ленину, либерализмом и „нравственным социализмом“ — по революционаризму вообще»[247].

Интересна не та сто раз уже опровергнутая ложь, интересна технология, с помощью которой нам морочили голову. Ибо опровергать то, что говорил Яковлев на съезде, с позиций наших сегодняшних знаний истории можно до бесконечности со стабильно нулевым результатом. Ложечки давно нашлись, но осадок никуда не делся, массовым сознанием пакт до сих пор ощущается как нечто постыдное. Потому что работал г-н Яковлев не на сознательном, а на подсознательном уровне, ориентируясь на школьные учебники, от которых в головах людей остается не знание, а едва уловимый след.

Ложь должна быть замешана на правде

Исторически Яковлев не врет, и это отмечает Дюков: «Все описано правильно, все акценты расставлены в нужных местах и наглядно показано, что заключение договора о ненападении было обоснованным шагом».

Он адекватно описывает международную обстановку предвоенных лет: и расстановку сил, и политику «умиротворения», и «мюнхенский сговор» и т. п. Совершенно справедливо отмечает, что «перед советской внешней политикой вырисовывались следующие основные возможности:

а) добиваться заключения союза СССР, Англии, Франции, который мог бы стать преградой агрессору;

б) наладить взаимопонимание с соседними государствами, которые также оказывались под угрозой;

в) в случае невозможности уклониться от войны с Германией попытаться избежать войны на два фронта — на Западе и на Дальнем Востоке».

Да, это так. Из первого и второго ничего не получилось, третье удалось. Кстати, всем советским попыткам создать систему коллективной безопасности активнейшим образом противодействовала Польша. Да и Яковлев признает: «Имевшиеся материалы давали основание считать, что, если агрессия Германии против СССР станет неотвратимой, она будет осуществляться либо в союзе с Польшей, либо с лояльным рейху польским тылом, либо при подчинении Польши. При любом варианте — с использованием территории Литвы, Латвии и Эстонии».

Он справедлив, наш идеолог «перестройки», и более чем объективен. Вот, например:

«Всякий раз, когда СССР шел навстречу западным державам, британским и французским делегатам давались указания не фиксировать сближение позиций, а наращивать требования, обострять несбалансированность условий и таким образом блокировать договоренность. Наконец, 11 июля Англия решила отклонить предложения Советского правительства об одновременном подписании политического и военного соглашений».

О причинах:

«Работник МИД Англии Колльер писал: Лондон не желает связывать себя с Советским Союзом, а „хочет дать возможность Германии развивать агрессию на восток за счет России“»…

И о циничных раскладах накануне войны он пишет объективно: