Секта Ушельцев

— Ведь Вам, уважаемый Ратислав, всё, что говорила сейчас Велеяра, не только понятно, но и до боли знакомо? — Тарх осматривал меня, а мне представлялось, что он, как сказала Велеяра, видит меня со всех сторон и изнутри, — Вы же всё это уже не только знали, но и учили этому своих детей?

— Я не знал, я так думал. И научить не успел, маленькие они ещё. А откуда Вам известно моё имя? Я вроде бы паспорт не предъявлял тут никому. Да и в паспорте моём другое имя написано.

— Это не сложно. Насквозь я Вас не вижу, конечно. Тут Велеяра поспешила с определением. Всё не совсем так. Хотя, наверное, если бы совсем не подготовленный человек попал бы в наш Ирий — картина была бы ужасная. Видеть кого-то изнутри — то ещё удовольствие. Но я могу немного читать Вас, выражаясь современным языком — сканировать, что ли. И имя Ваше мне приятно, доброе и сильное имя. Так что я очень рад знакомству. А почему Вы считаете, что ничему не научили детей? Вы же говорили с ними на разные темы, оставили им свои книги.

— Ну, не книги, а наброски книг. Я ни одну так и не закончил. Да и писал я там нетто, что знал наверняка, а то, что думал.

— Нет. Думать так самостоятельно Вы бы не смогли. Чтобы так думать, надо иметь нужную информацию. И Вам её дала Мать-Земля. Вы же не даром сами себя называете Шаманом?

— Такое впечатление, что Вы следили за мной с самого рождения?

— Нет. Совсем не следили. Никогда и ни минутки. В этом мире, как уже сказала Вам Велеяра, наши способности ограничены, но сканировать человека мы всё же можем. Что-то типа рентгена, но не тела, а Души, Вашей кровеносной системы, отвечающей за творческое начало и получение собственных жизненных навыков. Земля — планета относительно молодая, но очень сильная и умная. И знает, кому какую информацию дать, а кому не стоит. Судя по Вашим знаниям, Вы у неё были в числе любимчиков.

— Но в обществе мои знания мне только мешали. Даже многие близкие мне люди за спиной лишь смеялись над теми историями, что я им пытался рассказывать.

— Не сомневаюсь. Вы же не такой умный, как Ваша планета, — засмеялся Тарх, и пытались обучать необучаемых изначально. Его голос был ещё более глубокий, чем у Велеяры. И слова он также произносил нараспев, как будто пел мантры, но на этот раз я чувствовал вибрацию воздуха от каждого произнесённого слова. Причём чувствовал всем Ратиславом. Насквозь. Весь организм вибрировал от каждого произнесённого Тархом слова. Какой же всё-таки у него рост?

— В Вашем мире очень много людей хороших, — продолжал тем временем Тарх, — честных, верных, способных специалистов в различных областях. Но это не говорит о том, что они готовы отвергнуть мир материальный и жить лишь духовными ценностями. А значит и та информация, что Вы пытались им дать, им была просто не нужна на уровне восприятия. Бетонная стена была между Вашими словами и их внутренним восприятием. А когда такая стена есть, информация не попадает в нужные сектора кровеносной системы, а воспринимается лишь мозгом — инструментом контроля, но не восприятия духовной пищи. А мозг отторгает ненужное ему на самых подступах.

— Но мои знания далеки от совершенства.

— Да, они довольно-таки поверхностны. Без глубокого продолжения. Без фундамента, скорее. Эдакий недоделанный дом, стоящий вверх тормашками, на крыше. Так что процесс обучения начнём с азов, если Вы не против остаться с нами.

— Это сложное решение, ведь, как я понимаю, обратно к своей обычной жизни мне не вернуться, если я соглашусь остаться?

— Отчего же. Всё возможно. Никто, даже мы, не можем прочертить заранее жизненные линии человека. Сейчас я предлагаю Вам только Знания. А что с ними делать — решать Вам.

— Где нужно расписаться?

— А где хотите. У нас можно и даже нужно заниматься творчеством, в том числе любыми видами росписи, — отшутился Тарх.

— Я хотел узнать, какие мои дальнейшие действия?

— Для начала я попрошу Велеяру, на правах Вашей знакомой, сделать Вам небольшую экскурсию по Храму. А после настанет время знакомств. Занятия будут во второй половине дня, а до обеда наши постояльцы занимаются кто чем. Художники пишут картины, поэты — стихи, учёные изобретают вечный двигатель, семейные воспитывают детей. Детей в Храме немного, но есть. Им предстоит гораздо более долгий путь развития, чем родителям и многих семейных это отпугивает. Хотя ведь и в обычной жизни всё обстоит именно так. Мы никогда не уговариваем и не настаиваем. Человек должен быть готов к жизни у нас не только духовно, но и сознательно.

— Люди боятся, что уйдут слишком рано, оставив детей совсем маленькими? Это нормально. Всем хочется вырастить детей, посмотреть, кем они станут, понянчить внуков.