Сектант и девять миров (СИ)

Так и работали до позднего вечера, матерясь, срывая мозоли и зарабатывая грыжу, пока беспощадное жаркое солнце не скрылось-таки за линией горизонта, погружая западную границу Храма Носорога в полумрак.

Не исключено, что за день мне напекло-таки голову, но я готов был поклясться, что несколько раз замечал выглядывающие из-за деревьев тёмные силуэты диких. Днём они предпочитали держаться в чаще. Но с приближением ночи их становилось всё больше, и с каждым часом подходили они всё ближе и ближе.

«Дикие!», — пояснил Стефан, который даже не смотрел в сторону леса, словно присутствие деградировавших и, кажется, мутировавших антропоморфных существ его нисколько не смущало. Столкновения с дикими здесь было обычным делом. Большинство рабов (особенно из тех, что батрачили на Храм не первый год) видели мутантов множество раз и даже отбивались от их нелепых попыток захватить территорию Храма.

— Но сейчас, — пояснил молчаливый обычно Самуэль, с самого утра расхаживающий с фингалом под глазом (поговаривали, что его поставил Шрам, разозлённый после вчерашнего разговора с Дрейком), — сейчас ожидается по-настоящему крупное нападение. Охотники говорят, что у диких племён появился лидер. Зовут Большим Амой… Поэтому копаем до темноты, челядь!

В конце этого бесконечного дня насыпь значительно увеличилась в размерах и составляла теперь единую полосу, на которой планировалось выстроить оборону Храма. А ещё за эти сутки я понял одну простую вещь, жизнь раба — крайне неприятная штука, и лучше рискнуть жизнью, но попытаться добиться свободы, чем батрачить на этого урода Шрама и его поганый Храм.

Внутри меня разгоралась злость, и, честно говоря, было просто противно смотреть на совершенно покорившихся своей судьбе товарищей, среди которых лишь у нескольких игроков всё ещё горели глаза — одним из таких был и никогда не унывающий Стефан.

***

Ночью, когда цепь из совершенно обессиленных рабов двигалась по узкой тропинке к баракам, мне удалось сделать ещё один шаг по реализации плана побега.

Малая ядерная батарея в мачете Шрама практически села (я постоянно отслеживал показатели заряда при помощи Сканера, стараясь держаться поближе к надзирателю), и этот идиот попросту выбросил её в лес! Как будто нельзя было где-то подзарядить… Впрочем, мне это только на руку.

В голове пронеслось:

Надо как-то забрать батарею!

Вариант нашёлся мгновенно. Рядом со мной брёл уставший раб со странным именем Греша Ол. Тот самый, что материл меня прошлой ночью…

Ну что же, друг? Ничего личного, но с людьми нужно быть повежливее.

Не долго думая, я чуть отступил назад и вдруг с силой толкнул Грешу Ола в корпус. Не ожидавший толчка, раб подался влево и со всего размаху налетел на Яхонта, вышагивающего рядом с колонной… А уж что там такое началось!

Яхонт истерически завизжал, пиная Грешу Ола, отдавившего ему ногу, и толкнул его в обратную сторону. Испуганный Греша налетел на колонну, несколько игроков упали на землю, кто-то попытался схватить Грешу, другие, не разбирая лиц в темноте, начали месить друг друга. Шрам заржал, Самуэль принялся разнимать скапливающуюся кучу малу, в центре которой отчаянно матерился Греша Ол…

В этот момент я соскочил с протоптанной тропинки и, чертыхаясь, прошептал:

— Сканер!!

Электрическое поле мгновенно покрыло ближайшие десять метров, и в потемневшей траве подсветился округлый корпус:

Малая ядерная батарея (серийный номер 403-лк-23), артефакт 1 уровня

Производитель: [заблокировано]

З аряд: 3 %

О бычное использование: возможно, требуется артефакт/механизм с батарейным отсеком соответствующего размера

П риращение: возможно

В моих глазах заплясали огоньки алчного пламени… Первое желание — немедленно воспользоваться Приращением и подчинить себе ядерную энергию. Только внутренним усилием я смог-таки убрать ядерную батарею в карман.

Сейчас не время, Слава! Нужно подгадать момент и тогда…

***

— Ты чего это весёлый такой? — невольно улыбнулся Стефан, обтирая грязное лицо грязной же рукой. — Упаси тебя Три Великих Бога, но ведь в рабство попал, паря!.. И ведь надолго попал! Пока Великий Храм Носорога решится на освобождение рабов, мы с тобой уже помрём, а трупы наши перегниют в холодной земле…

Я с сомнением поглядел на Мясницкого, мол, всё ли у тебя нормально или с поэтического привода клапан сорвало, но Стефан только головой покачал и, ухнув, лёг на собственную койку. Койка затрещала под крупным хозяином.

— Мне вот мама в детстве рассказывала, — задумчиво проговорил вдруг Мясницкий, закидывая руки за голову. — Как Бог Носорог создавал восемь миров… Ну, правда, там ещё и Бог Мангуст с Богом Аистом были, но они так… больше помогали…

— Эээ, браток! — возмутился лежащий неподалёку раб с татуировкой жёлтого аиста на груди. — Это Бог Аист был основным, а носороги опять всё переврали! Мне, знаешь ли, мама тоже в детстве много чего рассказывала!