Сектант

Синяк с глаза сошел на удивление быстро. Не прошло и трех дней. Неужели колдовство Алены подействовало? Неужели он все-таки в мире, где магия есть?

Или просто все дело в мази?

Сергей опустил руку. Тренироваться в стрельбе нужно не во дворе. И не с семью патронами. Где, интересно, можно взять зарядов к нагану? Может, Никитич подскажет?

– Сярежа… – Хозяин возник, как демон по призыву. – Поедем! Зацвяла липа-то.

Эхма… Опять ульи таскать.

Хотя ульи с прошлого раза стали полегче.

– А куда едем-то?

– Да поцти к границе, – махнул рукой Никитич, – там лип много.

Поехали…

Может, ну его, этот город, подумал Сергей, трясясь в телеге, поживу у Никитича, поработаю. Тоже пасечником стану, или смогу придумать что-нибудь, ну или как-нибудь все само собой образуется.

* * *

Бац! Бац! Бац!

Сапоги белогвардейцев безжалостно пинали Сергея. Он скорчился на земле, чувствуя только удары. Кровь из рассеченной брови залила многострадальный левый глаз, он почти ничего не видел…

Бац!

Острая боль пронзила колено, в которое угодил сапог.

Бац! Бац! Бац!

Удары сыпались на парня, хрустнули сломанные ребра, несколько пинков угодили по голове, отозвавшись вспышками боли.

Бац!

Сильный удар. Избиение прекратилось.

Сквозь шум в ушах Сергей расслышал неразборчивые голоса. Уходят?

Он пошевелился, чуть не закричав от боли. Попытался открыть глаз. Стер ладонью кровь с лица, кое-как разлепил правый глаз…

Прямо перед ним были листья, трава. Бежал муравей. Пахло землей, нагретой на солнце.

Послышался хруст, у лица возник блестящий начищенный сапог.

Кирзовых нет, а хромовые есть, в диком несоответствии с ситуацией подумал Сергей.

* * *

Час назад Сергей с Никитичем приехали в рощу. Липа действительно уже расцвела, веяло тем самым запахом, который Сергей помнил еще со школы: у них во дворе росли липы.

Вытащили и расставили ульи. Открыли летки – отверстия в ульях, из которых выбирались пчелы. Те не заставили себя ждать: покинули свои жилища и цепочкой полетели в сторону цветущих деревьев, которые уже гудели от пчелиных толп.

Никитич уселся на пригорок в стороне от ульев – пчелы не любили табачного дыма – и закурил. Сергей присоединился, оторвал кусочек газеты, отсыпал табака из кисета, ловко свернул самокрутку. Закурил.

– Мед липовый, – завел рассказ о своем Никитич, – он самый полезный. При простуде, скажем, первое дело. Если живот больной, опять-таки медом лецатся. На раны мажут, если порезался, заживают быстрее…

В общем, если верить Никитичу, медом можно лечить абсолютно все, от гриппа до СПИДа.

– …если мед, скажем, каждый день есть, то все болезни отступят. Ницего болеть не будет: сердце, поцки, пеценка… Всю жизнь будешь здоровым. Пока, конецно, не помрешь…

Тут, правда, Никитич, мог служить живой рекламой чудесных свойств меда: за пятьдесят, при всей тяжести крестьянского труда, он выглядел как крепкий сорокалетний мужик. И здоров был, как конь: работал так, что загонял Сергея, который раньше считал себя вполне даже спортивным человеком. Это что же было бы, если б Сергей был простым менеджером?! Он вообще тут загнулся бы? Не смог бы справиться с работой, которую выполняет пожилой крестьянин?

Бред, но так и есть.

– А яще, – пел Никитич, попыхивая самокруткой, – хорошо водоцку с медом пить. Самогон тоже можно, но водка луцше. Опустишь, знацит, в стакан ложку меда, нальешь туда водоцки. Выпиваешь, а мед тебе сам в рот стекает…

Подлетела пчела, покрутилась, жужжа, возле Сергея и улетела, недовольная. Видимо, пчелы в самом деле не любят дым… Ай!

Еще пчелы не любят, когда на них опираются ладонью. Вот что эта пчелка делала в траве, где даже цветов нет, когда неподалеку – цветущая липа? Цапнула Сергея в ладонь и теперь подохнет: пчелы, как сказал Никитич, после укуса не выживают.

Сергей взглянул на саднящую руку: укус оказался неожиданно не особенно болезненным. Покраснение, в центре – черная точка.

– Жало вытасци, – лениво взглянул Никитич, – а то болеть будет, да вон…

Никитич сорвал стебель одуванчика:

– Молоком смажь, ня так болеть будет…

– Добрый день.

Сергей повернулся на голос…

И вскочил.

Неподалеку, под огромной старой липой, стояли четыре человека. В зеленых куртках-френчах, черных кепках. С винтовками.

Пусть бы так, Сергей уже понял, что в этой альтернативке с оружием ходят все, не только бандиты. И даже то, что эта группка блуждает по лесу, ничего не означает. Если бы не один из них.

Хриплый.

Помощник Командира – главаря белогвардейцев.

– Добрый день, Анисим. Хорошее ты место выбрал. Красивое. Если бы не Андрюха, и не найдешь…

Хриплый вместе со своими подручными приблизился к Сергею. Остановился вплотную.

– Скажи-ка мне, Анисим. – Хриплый, не отрываясь, смотрел в лицо бледнеющему Сергею. – Что это за племянничек у тебя завелся?

– Сестры моей сынок родной. – Голос Никитича был спокоен.

– А почему Андрюха говорит, что не было у тебя никаких племянников раньше? – Хриплый, казалось, пытается что-то высмотреть в глазах Сергея.

– Собака лает – ветер носит, – хладнокровно ответил Никитич.