Сектант

– Привет, – улыбнулся он смущенно. Все-таки опыта общения с девушкой, которая в тебя безответно влюблена, у него не было.

– Привет. Ты сягодня гулять пойдешь?

– Гулять? С девушками?

– И с девушками.

Алена смотрела немного странно: настороженно и с некой надеждой. Сергей понял ее страдания: с одной стороны, девчонке не хотелось, чтобы ее любимый шлялся по другим девкам, с другой – запрещать ему тоже не можешь, раз уж сама отказалась.

– Не буду.

Сергею действительно не хотелось никаких праздников. И местные зазнобы его не привлекали. Хотя были среди них экземпляры с откровенно блудливыми глазками… Нет. Наткнешься не на такую понимающую, как Алена, и окажешься женихом на «ружейной свадьбе». Здесь столько оружия по рукам гуляет, что ничего удивительного в этом не будет.

Да и, если честно, не хотел Сергей обижать Алену.

– Не буду. Я лучше этот вечер у тебя дома посижу.

Алена мгновенно расцвела, засмущалась своей радости и покраснела еще больше. Что делает с девушками влюбленность, казалось бы, бойкая колдунья, палец в рот не клади…

– Только, Сярежа, мяня дома ня будет.

– Как?

– Иван Купала же. За травами я пойду.

Одна? Ночью? В лесу? Где шастают звери? Ладно звери, беляки?

– Может быть, тебя проводить?

Алена быстро взглянула ему в лицо:

– Ня надо. Няльзя никому при этом быть, травы силу потяряют. Будь дома. А хоцешь, сходи погуляй. Где Христя живет, показать?

Да ну ее, эту неведомую Христю!

– Дома буду.

С хромой ногой только с девками плясать. Еще местные парни морду набьют.

Алена увидела приближающегося Сашку Рыжего и церемонно двинулась в сторону дома.

– Привет, Сярежа, – подошел Рыжий.

– Привет, – не стал кочевряжиться Сергей.

– Сярежа, скажи мне одну весць. – Рыжий посмотрел в сторону удалявшейся Алены. – Ты ведь с Аленой живешь…

– Не с ней, а у нее, – на всякий случай уточнил Сергей.

– Пусть у няе. – Сашка наклонился к нему и еле слышно прошептал: – На тябя она тоже заклятье наложила?

– И ты? – вырвалось у Сергея.

– Ага, – понурился Сашка, – на мяня она яго со зла наложила. Приставал я к ней, дурак… Вот и…

– Зачем приставал-то?

– Зацем, зацем… Дурак был, вот зацем.

– Лаской взять не пробовал?

– Нет. А тяперь и не поможет. Да яще Дянис с Сяменом подсуропили: пойдем, говорят, да пойдем ей хвост оторвем. Мол, раз она ведьма, знацит, у няё хвост должен быть. А то цто она коцевряжится, подумаешь, говорит, колдовка. Ну я и…

Эх, парень, ну и дурака же ты свалял. Теперь Алена тебя не простит, да и ты прощенья просить не станешь. А ведь могла бы быть пара. Молодой парень, деревенский, работящий… Вот пара для Алены, а не непонятный сектант, хромой и безрукий.

– Зря ты так с ней. – Сергей опустился на лавку и вытянул занывшую ногу. – Алена – девчонка хорошая…

– Да, клевая.

– Вот именно…

ЧТО?

– Как ты сказал? – медленно переспросил Сергей.

– Клевая, говорю, дявцонка. – Сашка не стал присаживаться, взмахнул рукой и пошел к кому-то знакомому, проходившему неподалеку.

Сергей остался сидеть, пригвожденный.

Клевая?

Что. Это. Может. Значить?

Не используют таких слов крестьяне, тем более в двадцатых годах двадцатого века. Не используют. Однако Сергей четко слышал, да и Сашка повторил.

Значит…

Неужели все-таки розыгрыш? И Сашка всего лишь актер, случайно проговорившийся и поэтому так быстро исчезнувший?

Сергею показалось на мгновенье, что окружающая его реальность побежала рябью, как на экране плохого телевизора. Все вокруг стало зыбким и туманным, ненастоящим.

Все это розыгрыш? И Загорки и Козья Гора – декорации, а их жители – статисты?

Сергей огляделся.

Не может быть.

Выстроить две деревни, состарить, наполнить атрибутами деревенской жизни столетней давности, набрать людей, обучить их местному говору, заставить жить крестьянской жизнью… Даже если вспомнить версию о безумном миллионере – слишком нереально. Да и смысл? Смысл всего этого? Чисто поржать? Так затянулась шуточка-то…

Может, все просто. Он все-таки в параллельном мире, и здесь слово «клевый» уже появилось в городах, а Сашка где-то его услышал и щегольнул перед ним городским словцом. Возможно? Вполне.

И все равно, идя по улочкам Загорок, Сергей присматривался ко всему, пытаясь увидеть следы двадцать первого века.

Вечером Алена (актриса?) сказала, что уходит в лес, собрала пястерочку – рюкзак, плетенный из бересты, и ушла.

Сергей сидел на крыльце, глядя на закрывшуюся калитку. Актриса?

Не-эт, все же одно дело – играть и другое – жить. Руки, уже огрубевшие от работы, плотная кожа ног, постоянно ходящих босиком, – все это не сыграешь.

– Что, Тузик, – Сергей почесал за ухом выбравшегося из будки пса, – ты тоже актер? Звезда?

Гав.

Тузик соглашался быть хоть звездой, хоть кометой, лишь бы чесали.

– Вот и я об этом…

Уже наступили сумерки. От озера доносилось пение, крики, веселые взвизги. Праздник. И одинокий, никому в этом мире – да, пожалуй, и в нашем – не нужный Сергей.

Сон не шел, Сергей решил прогуляться, заодно размять больную ногу. Алена сказала больше ходить.