Сектор

Потерявший память молодой человек вначале спокойно выслушал Федора. Потом слегка наморщив лоб, попытался что-то вспомнить, и вдруг через какое-то время гримаса страха исказила его лицо.

– Нет, нет, только не туда. – Прошептал он.

В этом шёпоте было столько боли и страдания, что, как это ни странно, её на себе физически почувствовали Фёдор вместе с доктором. Вот только, осознанный это был страх или нет, наши друзья понять не смогли. Позже, вспоминая этот момент, оба пришли к выводу, что такого с ними никогда не случалось. И в этом была какая-то мистика. Как можно почувствовать боль другого человека. Не психологически, сознанием или душой, а именно физически, телом.

– Не нужно так переживать. – Неожиданно для самого себя произнёс Павел Иванович. – Без Вашего на то согласия, мы никуда Вас не отправим. – Даже Фёдор с удивлением посмотрел на доктора. – Побудьте здесь немного, пока мы с моим коллегой, закончим нашу работу, а потом решим, что нам с вами делать. Договорились? С Вашего разрешения и для Вашего же блага я закрою дверь в этот кабинет, чтобы никто не смог побеспокоить Вас в наше отсутствие. – С этими словами коллеги вышли из кабинета, закрыв за собой дверь на ключ, и не договариваясь, направились к беседке, чтобы немного прийти в себя и подумать о своих дальнейших действиях.

– Вы это тоже почувствовали. – Павел Иванович вопросительно посмотрел на Фёдора.

– А вы как думаете? Может, закурите свою трубку, и мне дадите пару раз затянуться? Чувствую, мне это сейчас не помешает, хотя, конечно лучше бы коньячку.

– Если ты не куришь, уж лучше и не начинать! Ну да ладно, наверное, не в этот раз. Доктор раскурил трубку и протянул практиканту. С непривычки, тот сильно закашлялся и сразу же вернул ее обратно доктору, пробормотав, что курение, видимо, не для него. Несколько минут прошли в тишине, пока первым не заговорил Федор, обращаясь к своему наставнику.

– И что мы будем со всем этим делать? Труп нужно оформлять? Нужно! Правда, я не знаю, как оформить труп оживший! А Вы что думаете по этому поводу?

Ангелов молчал, размышляя над своими дальнейшими действиями. В конце концов, видимо что-то окончательно решив для себя, заговорил:

– А ничего мы не будем думать, и оформлять! Пусть всё остаётся так, как есть. Он кто? Бомж. Вероятнее всего, его никто и никогда не будет искать. Сколько их таких было в нашем холодном подвале? И напомни мне, как часто у них объявлялись родственники…? Правильно, практически этого не было никогда. А отправлять нашего подопечного в психушку, какому- то коновалу от психиатрии, чтоб он там сделал из мальчика вареную тыкву, мне искренне не хочется! Ты ведь и сам прекрасно видел, как расстроило его одно упоминание об этом месте. А знаешь, Феденька, давай-ка нашего воскресшего паренька мы временно определим к отцу Андрею. А там будет видно. Насколько я знаю, он давно уже помощника себе подыскивает, и думаю, проблем с этим не будет. И еще я уверен, довериться батюшке можно, а заодно и понаблюдаем за нашим воскресшим. Уж очень он странный какой-то, вроде, как и не от мира сего! Хотя чему я удивляюсь, судя по тому, что сегодня случилось, так оно и есть. Все-таки в нем есть какая-то загадка, я бы даже сказал больше, сверхъестественная тайна! Так давай дадим человеку шанс! На мой взгляд, он абсолютно адекватен и не агрессивен. Подумаешь – амнезия, я думаю это ненадолго, а если это и не так, нам никогда не поздно прибегнуть к помощи других специалистов. Что ты мне на это ответишь, Феденька? – Спросил доктор, хитро улыбаясь, заранее зная ответ подчинённого.

– Конечно, это самое лучшее, что мы можем сделать для этого скорее не ординарного, чем не адекватного человека. – Совершенно искренне отвечал практикант, не замечая уже снисходительной улыбки доктора.

– Тогда вернёмся в кабинет, дабы не провоцировать у него еще и страх, рождённый одиночеством и ограниченным пространством. Наши друзья, не сговариваясь, одновременно встали и молча, направились в сторону морга. Уже практически у самого входа Павел Иванович вдруг неожиданно резко повернулся, так что Федор чуть не налетел на своего наставника.

– Феденька, – почему-то очень тихо, шепотом прямо в лицо, произнес доктор своему подопечному практиканту, – это точно он все это время у нас в морозилке мертвяком лежал? Я сейчас вдруг вспомнил, у него на правом предплечье небольшой крестообразный шрам, а рядом несколько темно-синих точек разной величины. Это пороховые точки от выстрела, их ни с какими другими я не перепутаю. Так вот, я их первый раз заметил тогда, когда вы его еще не ожившего мыли, у меня на такие вещи память профессиональная. И утром я их опять увидел, когда он в кабинете сидел, только на фоне всех сегодняшних чудес не придал этому значения. А сейчас в голове, как свет во мраке, вдруг вспыхнуло, вспомнил я все это и сопоставил, такие вещи не подделаешь.