Сектоведение

Массовое сознание россиян, судя по книжному спросу, включило в свой словарь неправославное, восточное понятие “кармы”. В русском социокультурном контексте, в перекличке с мессианскими идеями “Третьего Рима” смысл кармы основательно дистанцировался от буддийской метафизики. И это, на мой взгляд, лучшее свидетельство возможности и продуктивности мировоззренческого синтеза, неизбежного в будущем тысячелетии. А здесь любопытно заметить, что и саентология по-своему трансформировала понятия реинкарнации и кармы, осуществляя синтез восточной мистики с психоаналитическими доктринами и наблюдениями. Представляется, что потенциал развития саентологии в России обусловлен тем, как удастся согласовать ее догматику с базовыми ценностями лидирующих среди интеллигенции этических вероучений, в частности “Живой этики” Рерихов. Недостаточно лишь показывать, что саентология не противоречит православию или безрелигиозному мировоззрению. Целесообразно продемонстрировать, что кодекс саентолога вполне приемлем для исповедующих “неоведическое (славяно-арийское) язычество и других опережающих усредненный вектор духовного развития социальных групп. Стратегически полезнее загодя обрести себе союзников, чем после конфликтов с православной церковью переключаться еще на конфликты с ее конкурентами (с. 72–73).

Богданов знает, о чем пишет. В сегодняшней России, как грибы, плодятся неоязыческие нативистские[1426] секты. Среди них, помимо уже упомянутых, наиболее известны группы, созданные вокруг Доброслава (А. А, Добровольского), А. Аратова и В. Казакова (лидера “Калужской славянской общины”), “Церковь Нави”, В. Н. Безверхого, “Союз славянских общин”, “Коляда вятичей”, “Родолюбие”, “Велесов круг”, инглинги А. Хиневича, а также группа, сформировавшаяся вокруг неонацистского журнала “Наследие предков”. Помимо перечисленных, существуют еще сотни подобных групп, более или менее схожей направленности. Несмотря на сравнительную малочисленность каждой нативистской секты, всё вместе они представляют заметное явление постсоветской российской религиозной жизни. Некоторые из них уже добились регистрации, другие находятся на пути к ней. Вызывает серьезные опасения их заявка на свою традиционность и древность. К сожалению, многие представители местных администраций принимают эти их заявления за чистую монету и даже принимают участие в неоязыческих церемониях, ссылаясь на верность народным обычаям и традиционность.[1427]

Подытожить все вышесказанное можно словами одного из бывших лидеров “Нью эйдж”, впоследствии обратившегося в христианство:

На самом деле под прикрытием света, мира и любви “Нью эйдж” стремится переделать мир в утопическое общество, устроенное самим лжемессией — антихристом, организуя попытку подчинить весь мир своей власти.[1428]

23. Круг замкнулся

Итак, круг замкнулся. Вместо прежнего неудавшегося объединения интернационалистов всех стран происходит всемирное объединение националистов на общей для них почве “древнего оккультного ведического знания”. И неважно, в чем оно проявляется — в друидизме или шаманизме, в почитании махатм из Шамбалы или в поклонении богине смерти Кали, Перуну, Кришне, “космическому разуму, а то и в открытом сатанизме, — главное, что это древнее оккультное знание и неизбежно вытекающее из него отвержение христианской традиции (в их терминологии — жидо-масоно-христианство) составляют некую основу, утвердившись на которой, новые властители умов обнаруживают свое родство.[1429]