Секунда между нами

Я ничего не мог понять. У Марти была отличная работа, шикарная квартира. Идеальные отношения с Хилари. Когда я спросил, что он имеет в виду, он объяснил: увидев нас на рождественской вечеринке много лет назад, он сразу почувствовал эту безумную страсть между нами. И добавил: не всем дано такое испытать. «А у вас с Хилари разве не так?» – спросил я, и он грустно улыбнулся. Сказал, что любит ее всем сердцем, но у нас с Дженн была какая-то «магия» и я сильно пожалею, если хотя бы не попытаюсь все исправить.

На мгновение в моей душе затеплилась надежда, но она быстро угасла. Я не видел выхода из этой ситуации. Я чувствовал себя униженным, и гордость не позволяла мне бегать за Дженн.

– Кретин, – бормочу я себе под нос, сидя под памятником.

Вдруг слышу чей-то громкий вздох.

– Робби?

О боже.

Ее голос.

Но где она?

– Дженн? – говорю я, не веря собственным ушам.

– Я не хочу тебя видеть, ясно?

Ее сдавленный голос доносится с другой стороны памятника. Слова звучат глухо, будто она плачет.

Я не понимаю, что происходит.

Она со мной разговаривает.

И это нисколько ее не пугает.

Потому что она не может меня видеть: мы находимся по разные стороны памятника.

Дерьмо.

Как же я раньше не догадался? Все это время она могла меня слышать. Но не видеть. И теперь она думает, что я – это тот Робби, из прошлого. Она думает, что он побежал за ней.

Сердце бешено колотится в груди.

– Дженн, – повторяю я.

Она не отвечает. Может, я ошибся?

– Я просто хотел узнать, как ты, – быстро добавляю я.

Молчание. С той стороны доносится шмыганье и какое-то шуршание.

– Все нормально, – наконец отвечает она. – Спасибо, что спросил.

Слава демонам. Я говорю с ней! О боже, как же мне хочется обнять ее, утешить. Но я знаю, что должен сделать, – и как можно быстрее.

– Дженн, – говорю я и делаю глубокий вдох. Выдох. – Почему ты уехала из Эдинбурга?

– Робби, я же сказала: не могу об этом говорить.

– Но я должен знать, Дженн. Я сейчас не могу все объяснить, но это очень важно. И я точно знаю, что ты уехала не только из-за Лив.

Я слышу, как она глубоко вздыхает.

– Откуда ты…

– Неважно. Прости меня за Лив. И за все, что тебе пришлось пережить из-за меня. Но я никогда ее не любил, я люблю тебя. Скажи, что на самом деле случилось в тот вечер, прошу!

Мое сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Пожалуйста, скажи, иначе мы погибнем.

Наступает долгая пауза. На мгновение я даже подумал, что она ушла. Снова.

– Ладно, давай поговорим, – произносит она наконец.

Да! Да! Да!

– Я сейчас подойду к тебе.

О нет…

– Оставайся там, – поспешно говорю я. – Так тоже хорошо.

– Нет, – отвечает она, и я слышу стук ботинок по брусчатке.

Она выходит из тени, лицо заплаканное, но в глазах зажегся какой-то огонек – огонек надежды…

Это невыносимо.

Я снова причиняю ей боль, в который раз.

Но мне остается только наблюдать, другого выбора нет. Она оглядывается по сторонам в поисках мужчины, с которым только что разговаривала. Ее губы чуть приоткрыты, она в недоумении хлопает ресницами.

– Робби?

«Я здесь, Дженн!» – хочется мне закричать. Быстро подхожу к ней. Я здесь.

Я так близко, что могу коснуться ее, смахнуть последнюю слезинку с ее щеки.

Но этого делать нельзя.

Я должен сосредоточиться и найти способ продолжить и закончить наш разговор.

Она готова рассказать всю правду.

И это наша единственная надежда.

Тридцать три

Одни сутки до…

РОББИ

Люстра. Мраморные полы. Стойка регистрации из красного дерева. Вокруг снуют люди.

Где я?

Осматриваюсь. Гигантская елка почти до потолка. «Что за идиотизм наряжать елку в ноябре», – сказал Марти.

Неподалеку плакат с надписью: «Свадьба Макфлай– Дэвидсон».

Мы перескочили.

Это свадьба Марти и Хилари.

Одни сутки до того, как мы окажемся в машине.

Внезапно мне становится нечем дышать. У нас почти не осталось воспоминаний, и скоро весь этот совместный опыт смерти закончится. Я должен придумать, как снова с ней заговорить. Чтобы это выглядело правдоподобно, нужно сделать это в том месте, где находится «другой» Робби, но его не должно быть видно.

Где она?

Из фойе появляется фигура в сиреневом платье – Дженн. Она приближается ко мне. Выглядит сногсшибательно, будто какая-то древнегреческая богиня. Через одно плечо переброшен шелковый шлейф, в волосах белые и золотые цветы.

Она останавливается перед стойкой, за которой стоит пожилой мужчина. Он сразу поднимает на нее глаза и вежливо улыбается.

– Здравствуйте, – говорит она и улыбается в ответ. – Я хотела уточнить, приехала ли ведущая? Она сказала, что опоздает. На дорогах скользко.

Мужчина проверяет что-то вместе с девушкой, подошедшей к стойке. Я снова обвожу взглядом фойе.

Где этот придурок Робби?

– Да, не беспокойтесь, – отвечает наконец мужчина, и я снова поворачиваюсь к нему. – Она приехала пять минут назад. Видимо, готовится к церемонии.

– Отлично, – говорит Дженн с явным облегчением.