Секундо. Книга 2

— Не у всех же есть амулеты противодействия, мой дорогой глава тайного королевского сыска! — с тонким намеком ответил принц, догадавшийся о мыслях собеседника. — Они слишком дороги, и их мало. Потому что всех, кто умел их делать, извел ваш замечательный тайный сыск! — Торрен ядовито рассмеялся. — И теперь практически все воины беззащитны перед королевским внушением. И что стоит отправить их против того, кто их послал?

— Что, девчонка владеет даром внушения? — Ветте приподнялся и побледнел. — Этого не может быть!

Принц прищелкнул пальцами.

— А давайте-ка мы это проверим? Позовите кого-нибудь из своих стражников. — Он оглянулся на стол, за которым ели воины в королевских туниках.

Но Ветте отрицательно покачал головой.

— Вы ошибаетесь. Вспомните, мой принц, как она кричала в храме «нет», но ее никто не слушал?

— А вы видели на своем родственнике и дроттине храма затычки в ушах? — насмешливо уточнил Торрен. — Уверен, это для того, чтоб не слышать ее слов. Потому они и устояли против ее приказов. Но затыкать уши стражникам глупо. Ведь тогда они и наших приказов не услышат.

Элдормен решил для начала все проверить, а потом уже думать, как быть.

— Ее нужно спровоцировать и достаточно серьезно. Ведь ее приказ должен быть четким и строгим, она в первую очередь сама должна быть в нем уверена. Что предлагаете, ваше высочество?

Торрен призадумался. Пугать Амирель решительно не хотелось. Но без этого доказать Ветте ее возможности было сложно. Да и нужно ли? Может, было бы гораздо спокойнее держать это в тайне, как козырь в рукаве? Зря он ляпнул о ее даре внушения. Увлекся, не подумал.

Но что сделано, то сделано. Раньше нужно было думать.

— Может быть, попробовать на вас, граф? Чтобы не привлекать посторонние умы? На вас ведь амулета нет?

Ветте покачал головой.

— Я не подумал об амулете. Я достаточно силен, чтоб противостоять любому влиянию. Но не королевскому, конечно. Проверять на себе ее силу я не собираюсь. Вдруг она прикажет мне в окно выпрыгнуть? Что тогда? Тайный сыск останется без своего главы? Что станется с королевством?

Принц хмыкнул. Уж слишком высокого мнения глава тайного королевского сыска был о своей драгоценной персоне, но кой-какой резон в его словах все-таки имелся.

Погладив висевший на груди знак тайного сыска, Ветте продолжил:

— Или прикажет забыть все, что я знаю? Получится еще хуже, это превратит меня в ничтожество. Нет. Рисковать я не стану.

Торрен усмехнулся своим мыслям. Пока дар Амирель не доказан, его как бы и не существует. Но предложил, надеясь, что граф не раскусит его блеф:

— Тогда давайте оставим ее в покое, проверять не будем. Но будем наблюдать. Если ей будут повиноваться люди или животные, значит, она и впрямь этим даром обладает.

Это было разумно, и Ветте согласно склонил седеющую голову.

— Согласен, мой принц.

Они разошлись по своим комнатам, во избежание разного рода неприятностей заперев дверь, ведущую к ним на второй этаж, на ключ.

Зайдя в комнату, Амирель услышала звук запираемого снаружи замка и скинула с себя тяжелый плащ. Сил не было ни на что. Не раздеваясь, упала на кровать и тут же заснула, не чувствуя под спиной ни жесткого комковатого тюфяка, ни слишком тонкого холодного одеяла. Под утро она, замерзнув, свернулась в тугой комочек в поисках тепла, но все равно не проснулась.

Разбудил ее нежный поцелуй в губы. Открыв глаза, увидела лежавшего подле нее стражника. Он опирался на локоть и пристально рассматривал ее чересчур откровенным взглядом. Сразу стало стыдно, и только сознание, что спала она в одежде, остановило жарко разгоравшийся румянец.

— Привет, милая! Как спалось? — приветствие прозвучало обыденно, будто просыпаться каждое утро рядом с ней было для него давней привычкой.

— Хорошо, спасибо! — вежливо ответила Амирель, стараясь не показать, как ей неловко в его обществе, и попыталась встать.

Стражник еще раз прикоснулся к ее губам и с непонятной для нее надеждой проговорил:

— Скоро прибудем во дворец, и уж там-то я оторвусь! А то замучился с тобой рядом. Воздержание меня убивает.

Амирель не поняла, что он имел в виду. Куда он хочет оторваться? Зачем? В ее доме никто таких забавных выражений не употреблял.

— Пойдем завтракать, моя радость, — принц был необычно оживлен. — Вчера ты ужинать не стала. Когда я зашел к тебе спросить, чего бы тебе хотелось, ты уже спала и на мои призывы не откликалась, замучилась, бедняжка. Так что наверстывай упущенное. Дорога предстоит долгая. Ты и так худенькая, как воробышек зимой.

Есть хотелось и очень. За весь вчерашний день Амирель даже глотка воды не выпила, поэтому быстро поднялась и, оправив помявшееся платье, подошла к тазу для умывания. Чужой взгляд давил. Она обернулась и укоризненно взглянула на стражника.

Он все так же на боку лежал на ее кровати, подперев щеку рукой, и следил за ней горячими жадными глазами. Заметив, что Амирель на него смотрит, развязно подмигнул. Это было неприятно, и она быстро отвернулась. Чувствуя себя кем-то вроде потешного гаера, увиденного на ярмарке, умылась и тщательно вымыла грязные руки, готовясь к трапезе.