Секутор

– Что ж ты остановился? – обеспокоенно спросил Тирак. – Хочешь сказать: может быть, нам не суждено остаться в живых?

– Может быть…

Каждый задумался о своем. Впрочем, мысли обоих юношей были схожими – о жизни и смерти, вернее, о той жизни, что, пожалуй, куда хуже смерти, несмотря на все хвастливые заверения старых гладиаторов и ланисты. Жить ради гибели на потеху толпе – а есть ли вообще в этом хоть какой-нибудь смысл?

Рысь проснулся от чьего-то прикосновения. Сначала даже не понял, вздрогнул, потом почувствовал, как кто-то ласково гладит его спину. Перевернулся, открывая глаза.

– Ну наконец-то! – послышался тихий девичий смех. – Это я, Фелицата, помнишь?

Юноша удивленно помотал головой:

– Ты… ты ко мне?

– К вам обоим. – Снова засмеявшись, девчонка откинулась на ложе и дотронулась ногой до спящего Тирака. – Эй, проснись, парень… Да что такое? И не разбудить.

Рысь тяжело задышал:

– Может быть, разбудим его позднее?

– Может быть… – Загадочно улыбаясь, Фелицата вдруг тихонько поднялась с ложа и быстро сбросила с себя тунику.

– У тебя когда-нибудь была женщина? – шепотом спросила она.

– Нет, – покраснев, честно признался Рысь.

– Значит, я буду первой.

Фелицата обняла его за шею, прижимаясь всем своим жарким телом. Ловкая, длинноногая, с маленькой изящной грудью, она в этот момент казалась красивейшей девушкой мира…

А потом юная гетера устало прилегла на ложе, и Рысь чувствовал тепло ее нежной кожи.

– Ой, – неожиданно проснулся Тирак. – Кто здесь? Ты, Рысь?

– Кто надо, – засмеялась девчонка. – А ну, иди сюда, соня!

Приятелям было хорошо с этой юной и веселой гетерой. Да и той, по-видимому, не было неприятно то, чем она сейчас занималась. Несколько раз Рысь порывался спросить девушку о Тевтонском Псе и его прихлебателях, но стеснялся: вдруг та обидится?

– С вами неплохо, – призналась вдруг девушка. – Сразу видно, что вы добрые парни, не то что тот здоровенный германец, брр! – Гетера поежилась, и Рысь ласково погладил ее по спине:

– Не бойся, уж мы-то тебя не обидим.

– А я вас и не боюсь. – Фелицата рассмеялась. – Вы такие милые. Обязательно приду к вам в следующий раз, если… Ой!

– Если завтра нас не убьют на арене, – глухо продолжил Рысь. – Чего ж ты застеснялась?

– Так… – Девчонка вздохнула.

Снаружи неожиданно послышался шум и громкие крики. Друзья встрепенулись.

– Это наши, – усмехнулась гетера. – Зовут всех – мы должны покинуть школу до полуночи. Прощайте. – Поднявшись, она натянула тунику и подошла к двери. – Пусть боги хранят вас. Надеюсь, очень надеюсь, мы еще увидимся. Ой… – Она вдруг обернулась на пороге и понизила голос: – Совсем забыла сказать, а ведь собиралась. Когда я была с германцем и его друзьями, – ну и гнусные же рожи! – они разговаривали о завтрашнем бое. Нас не стеснялись – мы ведь тоже не люди. Так вот, они договорились завтра вместе уничтожить кого-то, ужас какие у них при этом были глаза!

– А кого – не сказали?

– К сожалению, нет. – Девушка огорченно развела руками.

– Ну, об этом мы и сами легко догадаемся, – усмехнулся Рысь. – Спасибо тебе, Фелицата. Пусть твое имя – «Счастливая» – и впрямь хоть когда-нибудь принесет тебе настоящее счастье.

– Настоящее счастье? А в чем оно?

– Если б знать…

Дверь захлопнулась, полоска звездной ночи исчезла. Стражник задвинул засов. Где-то рядом гулко залаял пес. Рысь вытянулся на ложе и вздохнул. Если б и в самом деле знать, что же это такое – счастье?! Наверное, крепкий род, уважение друзей и врагов, любящая женщина. И все это пока в одном лишь слове – свобода! Говорят, ее можно получить и на арене.

Глава 6 23 августа 224 г. Ротомагус Праздник урожая

И покраснели мужи, поощряют друг друга и криком

Дух возбуждают, меж тем беспорядочно мечут оружье.

Публий Овидий Назон. Калидонская охота

– Слава всаднику Памфилию Руфу, устроителю зрелищ!

– Слава, слава Пафмилию!

Собравшийся у цирка народ, из тех, кто победнее, завидев тучную фигуру Памфилия, разорался не на шутку в ожидании милостыни и прочих подачек. Децим Памфилий Руф считался богатым и щедрым патроном, правда при одном условии – клиенты (люди, практически жившие за его счет) должны были угождать любым прихотям всадника. Ходили слухи, что как-то во время обеда он приказал ждущим во дворе клиентам для развлечения гостей затеять меж собой потасовку на манер гладиаторской, а потом оплатил синяки и шишки щедрой порцией бобовой похлебки и настоящим фалернским вином.

– Слава всаднику Дециму Памфилию Руфу, будущему дуумвиру!

Децим Памфилий, высунувшись из шикарных носилок, помахал собравшимся рукой и, оставив портшез у главного входа под присмотром могучих черных рабов, важно прошествовал на арену в сопровождении слуг и тут же прибившихся клиентов.