Селам

Вызывая до ужаса холодные воспоминания, одеяло укутало растрёпанную голову. Глаза закрылись, а танцующие красные блики так и продолжали рисовать свои замысловатые узоры. Я даже не поняла удалось мне уснуть или нет, но мелькнувшее сообщение на смартфоне спешило возвращать в реальность.

Утренний туман уже сдавал позиции под натиском солнечных лучей, что с каждым днём становились всё теплей.

Андрей обещал быть через тридцать минут, значит четыре часа я проболталась где-то на границе сна, постоянно ощущая, как влажные щупальца пытаются меня сковать. Скорее всего, то был сон, но очнулась я с чувством глубокого покоя. Я сдалась, спряталась средь нависающей гниющими корнями темноты, и она уже не казалась мне такой смертоносной.

Зайдя в ванную я в ступоре вылупилась на своё отражение. Синяки прятались за желтизной, и грамм сто косметики уже в состоянии сделать из меня принцессу, но размазанная по лицу грязь отчётливо вопила: вчера ты сделала какую-то немыслимую ересь!

Но была и хорошая сторона: черта с два меня узнает тот тип в плаще, когда вся эта дрянь сойдёт!

Я кинулась к ванной. Уж оправдываться сейчас за свой вид, перед копом, который собрался брать меня на патронаж, сродни выкапывания себе могилы. Я конкретно сглупила, когда пыталась удушить себя его локтём. И теперь ландыш от меня не отвяжется. Любая попытка прервать жизнь, будет откликаться в нём неподъёмной виной. Потому что кто его знает, что в моей жизни стало тем заключительным толчком. И чтобы он поскорее отстал, нужно его уверить, что моя жизнь будет по счастливее его.

Раскрыв шкаф я принялась искать что-нибудь не слишком нарядное, но явно намекающее на хорошее настроение. Застань он меня тут с грязной мордой и во вчерашней одежде, я не оправдаюсь.

Уже открывая дверь я сама искренне поверила, что вчерашняя встряска напрочь смыла печаль.

– Привет! Так, отойди… – вламывался Андрей в коридор с огромной коробкой.

– Надеюсь хороший? – рассматривала я новый телевизор.

– Ещё бы! Одна из последних моделей!

Сегодня Андрей был в рабочей форме, и явно пытался уладить мои вопросы в обеденный перерыв.

– В пакете, у двери, можешь порыться. Там от синяков какая-то фигня и справка. Проверь название организации… – брался он за установку новой техники, и, явно, чувствовал себя, как дома.

Хотя и не удивительно, после недавнего обыска он даже знал где у меня трусы лежат.

Я вытащила бумажку и быстро ознакомилась с содержимым. Перечень травм мне вообще ни о чём не говорил, но организация была указана верно, а дата окончания больничного аж через неделю вообще праздник. Как раз займусь проработкой портфолио.

Андрей быстро управился, и на стене повис экран. Модель и правда новее и в выключенном состоянии почти прозрачная, так что чёрный прямоугольник больше не будет врезаться в глаза. Может у техники есть свой рай? Маме бы там сериалы не помешали…

– Так, всё. Мне пора, если что надо, звони, – уставился Андрей на меня, обуваясь.

Он будто взвешивал, сколько ещё ему будет стоить позавчерашняя ошибка.

– Ничего больше не надо, мы в расчёте. Только подумай лишние десять раз, перед тем, как соберёшься пытать кого-нибудь.

Он скривил показушную улыбку и уже стоя на пороге огорошил меня вопросом:

– А что ты делала в участке в тот раз?

– А вот это уже не вашего ума, товарищ. Секретная информация! – старалась я параллельно убедить и себя, что была там не от нефиг делать.

Демонстративно задрав брови, Андрей лишь раздул щёки, видимо, пародируя мой напыщенный вид, и ушёл.

И как Ани себе представляет мужика на десять лет младше?! Да такой расклад осуществим только когда тебе не меньше сорока. В остальных случаях неотвратимо будет преследовать чувство материнства. Причём урезанное. Потому что воспоминания о первых зубах, словах и шагах, останутся у кого-то другого.

Чёрный

На кровать опустилась маленькая коробочка, укатанная в бархат и ленту.

– Прям комплект! – довольно взирал брат на пару глазных протезов.

– Ага…

– Счастлив?

Я не переставал озираться по сторонам, примечая детали. Даже сваленные на тумбочку брата журналы меня неистово радовали своим хаосом.

– Очень! Только меня немного напрягает, что ты теперь будешь постоянно за мной подглядывать.

Арсений засмеялся, придерживая белеющую на глазу повязку.

– Слушай, я тут подумал, – посмеиваясь уставился он на мой чернеющий на голове ёжик, – может поделишься шевелюрой?