Selbstopfermänner: под крылом божественного ветра

— Как влюбленная кошка. Да и ты тоже… Аж глаза блестят. Каулитц, я ревную! Ох, как ты тут в нее вцепился. Мурашки по коже. Какие у тебя глаза… Без комментариев! Так, ну дети явно твои. Сколько им? Год? Больше? Меньше? А осенью у тебя Сьюзен на шее висела, когда тебя из полиции выпустили. Не состыковка какая-то, не находишь?

Я изо всех сил пытался думать, адски завидуя Норе, которая курила на том конце провода.

— Да и дети… Если им год, то надо взять еще один год на беременность… Билл же тогда еще жил с Марией… Понимаешь?

— Забери фотографии и стребуй с нее флешку. Там в конверте еще была флешка, забери ее. Завтра пусть придет за чеком и подпишет договор о неразглашении. Мои юристы подготовят. Хотя нет, возьми ее координаты. Мои люди с ней свяжутся и все сделают.

— Надеюсь, вы не утопите бедняжку в Шпре? — расхохоталась она.

— Если она сольет информацию еще куда-нибудь, — утоплю, — скрипнул я зубами. — Конверт оставь у себя, я заберу.

— Я не отдам тебе этот конверт, — рассмеялась она. — Судя по твоему голосу, у меня в руках бомба.

— Нора, не трогай мою семью, — зарычал я.

— Дашь мне интервью?

— Конечно, нет.

— Это не разговор, Каулитц.

— Нора, это моя семья. Я не буду ничего комментировать по этому поводу.

— А Сьюзен? Сколько ты с ней? Года два-три? Детям год… Меньше года назад Билл расстался с Марией. Почему они разошлись, м, Каулитц? Я же помню, что мне сливали фотографии, на которых Билл курит около больницы, где лежали на выхаживании дети. Каулитц, я тогда не дала хода этим снимкам, хотя мне готовы были слить не только информацию по поводу недоношенных близнецов и их диагноза на полстраницы у каждого, но и сфотографировать детей, и даже Марию с Биллом заснять. Обрати внимание, Каулитц, как много я для тебя делаю. А ты темнишь. Не стыдно? Мне позвонить Биллу по этому поводу? Или Марии? У меня и ее телефон есть.

— Это шантаж?

— Понимай, как хочешь. Мне нужна информация. Ты же знаешь, я любопытная.

— И всегда при этом была порядочной.

— Именно поэтому я тебе позвонила до того, как дала ход этим снимкам. Так что насчет интервью?

— Не для печати.

— Если ты будешь убедительным.

— Забери у нее фотографии и флешку и сделай так, чтобы никто больше не видел содержимого этого конверта.

— В обмен на информацию. До встречи.

— Я все сказал. До встречи.

Я привалился плечом к стене и закрыл глаза. У меня не было сил даже материться.

— Босс? Ты в порядке? — в один голос спросили Кристофер и Руди.

Я глянул в их сторону…

— Что-то случилось?

Я кивнул. Ваш босс законченный олигофрен. Впрочем, это вряд ли можно назвать открытием…

— Я в Берлин. Ночью вернусь. Разберетесь тут без меня?

— Что-то серьезное?

— Еще не знаю.

— Может ты сразу в Болонью?

— Посмотрим. Я позвоню.

— Том, — остановил меня Крис. Я устало посмотрел на солиста. — Ты это… Не спеши, если что.

— Мы вещи заберем, — торопливо добавил Руди.

— А работать кто будет? — отмахнулся я, отправляясь обратно в номер. — Спасибо, — бросил через плечо.

— Ничего не случится с этой работой, — донеслось мне в спину.

— У нас скоро работы может не быть, если снимки увидят, где не надо, — буркнул я под нос. Найму специального менеджера для битья. Пусть он работает. Заебался я тут со всем.

В кабинет к Норе я вошел мрачнее тучи. В аэропорту меня конкретно начало вырубать, и я очень рассчитывал подремать в самолете, но в самолете мне поспать не дали, поэтому в редакцию «Бильда» я приехал под вечер, мягко говоря, злой. Нора даже вздрогнула, когда поняла, кто перед ней стоит.

— Ну, здравствуй, дорогая.

— Ну, здравствуй, дорогой, — откинулась она на спинку кресла, закидывая по-мужски ногу на ногу.

— Конверт, — протянул я руку.

Нора ехидно улыбнулась и качнула головой, закусив кончик ручки:

— Информация.

— Конверт, — процедил я зло.

— Если ты ради этих фотографий притащился аж из Италии, — многозначительно поиграла она бровями.

— Я возьму их силой, — спокойно предупредил я.

— Даже так? — засмеялась Нора, дернув кроссовкой. — Сомневаюсь, что ты сможешь взломать сейф. Кофе будешь?

Я кивнул, устало опускаясь на ближайший стул.

— Предлагаю сходить в один милый ресторанчик и поужинать, — предложила она. — Вот смотри, диктофон оставляю на работе, чтобы ты не дергался. — Нора убрала диктофон в стол. — Если боишься прослушки, выбери ресторан сам. Мне все равно. Я хочу есть.

— Мне тоже все равно, у меня мало времени.

Она открыла сейф и извлекла тот самый желтый конверт, про который я напрочь забыл накануне отъезда.

— Держи, — не без сожаления кинула в меня фотографиями.

Я подхватил их и проверил. Да, вроде бы все на месте. По крайней мере все те, что я помню.

— Надеюсь, ты не оставила себе копии в самых неожиданных местах?

— А если оставила? — игриво ухмыльнулась.

Я хмуро глянул в ее сторону, всем своим видом показывая, что шутка не удалась.

— Да ну тебя, — отмахнулась. — У тебя когда самолет?

— Ночью. Поесть успею.

— Каулитц, выметайся отсюда. Расселся он тут, — указала взглядом на дверь. Я поднялся и пошел в коридор. Спать хочу, как же я хочу спать…