Сельджуки. Кочевники – завоеватели Малой Азии

Интересы Низама ал-Мулька выходили далеко за пределы дворца его суверена: он хотел повысить уровень образованности народа всей империи, для чего старался всячески убедить людей, обладавших необходимыми знаниями, начать преподавать юриспруденцию и теологию. Он призывал их к этому во многих публичных выступлениях, пытался привлечь их, повысив жалованье учителям, открывая специально для них библиотеки и осыпая их наградами. В итоге ему удалось убедить самых выдающихся людей того времени посвятить себя профессии учителя. Затем, желая сделать изучение наук более доступным, он начал реорганизовывать образовательные учреждения: многие религиозные семинарии, бывшие до того момента единственными учебными заведениями в империи, он преобразовал в государственные школы, в которых стали изучать широкий круг предметов. Затем он добился, чтобы работавшим там преподавателям платили жалованье в соответствии с фиксированной шкалой, а также того, чтобы нуждающимся студентам выделяли государственные субсидии. Наконец, он построил в Багдаде университет. В его честь он был назван Низамийя. Визирь смог уговорить ведущих ученых исламского мира, в том числе прекрасно образованного и благочестивого Абу Хамида Мухаммада ал-Газали, преподавать в этом университете. Хотя идея создания медресе или университета могла зародиться в Индии, где у буддистов издавна существовали фактически приравнивавшиеся к университету школы теологии, на Низама, вероятно, оказал влияние пример Средней Азии или Хорасана, где такие же образовательные учреждения, правда в меньшем количестве, существовали с начала X века.

Однако ал-Газали не столько интересовало преподавание, сколько он желал положить конец практике калама, который вновь приобрел огромную популярность у теологов и интеллектуалов Багдада. Он не одобрял калама, поскольку был глубоко убежден, что путем одних лишь умозаключений и логических выводов невозможно добраться до истины и что единственный путь к истине – это абсолютная вера в Бога. В этом смысле его взгляды сближались с учением мистиков. Вскоре этот очень искренний и верующий человек почувствовал себя обязанным оставить работу преподавателя в Низамийе и стать аскетом, с тем чтобы он, по его собственному выражению, мог «и жить согласно требованиям религии, и проповедовать». Многие из его бывших учеников и прихожан последовали его примеру и стали суфиями, таким образом значительно повысив авторитет этого движения.

ДЖАЛАЛ АД-ДИН АЛ-РУМИ

И все-таки Багдад так и не стал духовной обителью суфизма, не стала ею и Персия, откуда родом были многие выдающиеся представители этого движения. Его философия окончательно оформилась, а литература достигла своего расцвета в Конье, под руководством самого великого из всех суфиев Джалал ад-дина ал-Руми, основателя маулавийа (мевлеви) – ордена танцующих дервишей. По национальности Джалал ад-дин был персом, он родился в Балхе в 1207 году. Его отец Баха ад-дин Валад принадлежал к богатому и древнему роду, ведущему происхождение от халифа Абу Бакра и связанному родственными узами с Ала ад-дином ибн Тукушем (1190–1220) через дочь последнего Малику ибн Джахан. Учитывая родственные связи, Баха ад-дин мог бы получить место при дворе, но любовь к независимости, столь характерная для персов северо-восточных регионов страны, была у молодого человека так сильна, что он предпочел посвятить себя изучению медицины и стать врачом в родном городе. Благодаря своим профессиональным качествам он быстро прославился, а присущая ему доброта завоевала любовь народа. Слава о Баха ад-дине вышла далеко за стены Балха и вскоре достигла двора, возбудив зависть и враждебность сильных мира сего. К 1212 году положение врача стало настолько опасным, что он решил бежать из родной страны. Забрав семью, он искал убежища сначала в Малатье, а потом в Эрзинкане. В Руме повсюду, куда бы Баха ад-дин ни поехал, он встречал теплый прием; тогда никто не задумывался о том, что это может не понравиться могущественному правителю Хорезма и высшим духовным чинам, многие из которых не разделяли взглядов врача. Сам Баха ад-дин был ошеломлен тем, как радушно его принимали и частные лица, и народ в целом. Через несколько месяцев он был назначен ректором университета Ларенды (Карамана).