Селение Горыни

– Парус само собой, отказываться не буду. Сама понимаешь, такие девушки встречаются раз в жизни. Упустить случай я не имел права. И я поздравляю тебя, ты здорово играешь! Я тебя потренирую, и ты можешь выступать на больших турнирах… Только давай уточним, ты согласна быть моей невестой, а следовательно, и женой?

– Но ты же сам признался, что был нечестен… По-моему, мы должны аннулировать результаты игры…

– Я тебе аннулирую, я тебе аннулирую! Я сражался не как чемпион республики, а как чемпион мира за мировую божественную корону. Эта корона – ты. Я выиграл корону – тебя. Разве не постыдно аннулировать божественную корону?! Сначала плати по статье поцелуев! – Он прильнул к ней всем телом. Другие парни не только прижаться к ней, к платью её прикоснуться не смели. Он стал целовать её губы. Удерживая рукой её голову, другой рукой он лихорадочно ощупывал её тело, начиная с груди и до ног. Его шарящие руки оставляли впечатление обыска. Она, можно сказать, вырвала губы из его рта и зашептала, как заговорщица:

– Чего ты на мне ищешь?

– Силикон, – ответил её победитель.

– Какой силикон? – не поняла умная девушка.

– Имплантированный… – шептал Гриша, сообразив, что она играет в интимность.

– Не поняла… – вторично призналась Елена.

– Ну, пересадку полимеров в твоём теле с целью приживления красоты…

– Ха-ха-ха! – перешла с шёпота в смех побеждённая Елечка. – Нашёл?

– Нет, всё натуральное.

– Ха-ха-ха! – заливалась его невеста. – А под гипюр лазил зачем? Что можно там приживить? Ха-ха-ха!..

– Там как раз бабки и приживляют ниточки… Хотел бы проверить с позволения невесты.

– Ну, проверь. Ха-ха-ха!

– Я не могу. Опять эта стеснительность. Сначала ты у меня… – несмело приглушил голос Григорий

– Спятил? – возмутилась Елена, но приглушённым голосом тоже. Он интриговал её тем же шёпотом, которым шепчутся все влюблённые.

– Нам надо преодолеть мой комплекс. А то буду тебя стесняться – такое важное событие потеряет смысл. А поведаешь, я буду смелым всю жизнь…

– Ага, тех девушек ты жалел, а меня хочешь сразу оформить…

– Девушек я жалел, а жену буду жалеть, володея ею… Не тяни, время нас может расслабить и развести по полюсам планеты. Я познакомлю тебя с кротом… – Она хоть и сказала с иронией, что это, мол, уважительная причина, но, похоже, еще мало понимала происходящее, потому что полностью перешла на интимный сговор. То есть она продолжала шептать. Чемпион республики и купейного турнира отволок её руку в недра крота. Крот лежал, вытянувшись вдоль норы. Очевидно, что он прислушивался к тому, что происходит на поверхности его убежища, отчего его тело напряглось от внимания, он то ли лежал стоя, то ли стоял лёжа… Его было удобно погладить, ибо он не кусался. Чемпион принудил руку невесты гладить крота вдоль шерсти.

– Ну, – шептал жених Гриша.

– Какой смирный да ласковый кротик!… – отвечал ответный заговорщический шёпот Елены.

– Он угодливый. Видимо, его поэтому любят женщины. Не испугалась?

– Другие же не боятся… Тебе не кажется, что ты меня совращаешь…

– А ты меня… Снимем гипюрчик?!.. Я горю желанием сделать кружева из тебя… – шёпот был еле слышен. Но она слышала его хорошо. И она понимала его лучше, чем слышала. Шёпот орудие заговорщиков и мостик влюблённых. Шёпот многократно усиливает взаимопереход душ друг в друга по мостику. Поэты украшают невест целомудрием шёпота – типа того, что «похоже, она ещё мало понимала происходящее» – в то время как понимание интимных материй заложено в их разуме на генетическом и логическом уровнях одновременно, в их шёпоте и в их трубном гласе.

– Но мы же не прошли еще стадию жениха и невесты… – возразила очень тихим тоном умная Елечка.

– А мы по примеру Монголии, в социализм, минуя стадию капитализма… – шептал догадливый Гриша.

– Ха-ха!.. Гриш, от мамы будет стыдно. Разве нельзя потерпеть? – «Гриш» обо всём говорило. Последние слова она, кажется, не шептала, а произносила громко для купейной комнатки.

– Аа! Мы с тобой теперь как в постель, так сначала справку от мамы, ладно? – он тоже перешёл на голос.

– А папа?

– Папу я беру на себя. Он будет моим вторым папой.

– Ха-ха! Давай встанем! – беспричинно сказала она.

– Тяжело?

– Да.

– Вставать?

Прерывисто дыша, она в промежутках дыхания сумела сказать:

– Нет!.. Целуй ещё!.. Хороший мой… Ты будешь моим мужем… Тебе удалось меня уморочить…

– Тогда помогай мне, моя боженька, иначе я не сумею, будь умницей!