Селеста между строк

– Я без нее никуда. Чем дороже, тем лучше.

– Именно! – едва ли не прокричала девушка.

– Ну, раз ты настаиваешь, – проговорила одна из ее подруг. – Наверное, мне так будет спокойнее, когда я поеду в Грецию и надену то бикини.

– Да, – согласилась Селеста. Ей принесли напиток, и она осторожно его пригубила. Так, это невкусно. Совершенно. Зато питательно, а йогини должны хорошо питаться. Судя по вкусу, им также были необходимы диарея, рвота или и то, и другое сразу. Селеста отважно сделала внушительный глоток. Возможно, ключевым фактором поглощения этой жидкости была скорость. – Бразильская депиляция – единственный способ.

– Конечно, делать ее немного больно, но нельзя, чтобы у тебя из купальника торчали волосы. Или чтобы их было видно во время занятий обнаженной йогой. Не могу представить себе большего богохульства, а ты? – Девушка повернулась к Селесте. – Ты уже ходила на тренировку по обнаженной йоге в Медфорде? Это просто офигенно! Чувствуешь красоту и свободу.

– Я… я не ходила. Но я… так счастлива о ней узнать, – произнесла Селеста, пытаясь изобразить радость. – Я так ценю возможность обнажиться… в компании других людей…

В этот момент девушка издала резкий звук, чтобы проиллюстрировать свои слова.

– В общем, во время восковой депиляции, они вырывают волоски моментально – как удар плеткой, раз и готово. Отдирают и все. Именно для этого и был изобретен воск.

Стакан, который Селеста держала в руке, начал потряхиваться.

– Подожди, что?

Селеста начала догадываться, что такое восковая депиляция.

Ценительница воска взглянула на Селесту.

– Я говорю: если она считает, что в штанах у ее парня все скоро выйдет из-под контроля, ей нужно быть к этому готовой. А мы должны вправить ей голову!

– В… штанах?

Этот разговор становился все тревожнее.

– Мы, девушки, должны поддерживать гигиену, а это важный ее пункт. Слышишь, девочка? А еще ей не повредит какое-нибудь небольшое украшение. Что-нибудь необычное, как считаешь?

Селеста услышала достаточно. Она опустила стакан и вылезла из осевшего под ее весом бобового кресла. Встав, она неаккуратным жестом схватила в охапку шоппер и коврик для йоги, который тут же стал неудобно покачиваться.

– Нет, я абсолютно ничего не слышу.

Она бросила на столик деньги и быстро зашагала вперед, но, пройдя мимо девушек, резко остановилась и развернулась к ним.

– Я не могу поверить в то, что я сделала. Как я могла согласиться, что полное удаление лобковых волос – каким угодно способом, не говоря уже о таком варварстве! – является необходимым условием для завоевания мужского интереса. Нет, нет и нет, я отказываюсь поддерживать идею, что женщина должна причинять какой-либо дискомфорт своему телу лишь потому, что в рамках нашей извращенной культуры мужчины привыкли ожидать от женщин отсутствия волос на теле. Или, что еще хуже, драгоценных камней на гениталиях!

Когда она выбегала из ресторана, до нее долетели слова:

– О. Господи. Боже. Она что, сказала слово «гениталии» на людях?

Теперь этот день для Селесты официально закончился. Она не вернется на горячую йогу и не продолжит идти по пути становления йогини. А еще, она не будет носить позвякивающие браслеты и пить отвратительные напитки.

И ни за что не станет делать бразильскую депиляцию.

Глава, в которой мы знакомимся с героем

Вместо того чтобы повернуть в сторону дома, Селеста припарковала машину на улице Маунт-Оберн, спряталась за солнечными очками и пошла по мощеным тротуарам куда глаза глядят. Площадь Гарвард-сквер, заключенная между территорией колледжа и рекой Чарльз, была тем местом, где она всегда ощущала себя комфортно. Селеста взяла флаер у какого-то человека, рекламировавшего парикмахерскую, а потом еще один у парня в обтягивающих ярко-голубых штанах, который искал вокалиста в свою группу. Смяв обе бумажки в комок, она сунула их в карман.

Селеста шла и шла, позволив себе ни о чем не думать, потому что иногда она могла позволить себя закрыться от мира. Инстинкты вели ее вперед, пока она не обнаружила, что сидит на скамейке лицом к реке. Это была ее скамейка. Именно сюда Селеста приходила в поисках утешения.

Это место было для нее источником бесконечной боли и в то же время глубокого исцеления. Однажды в середине зимы здесь произошла автокатастрофа, в которой погиб Финн. Не проходило и дня, чтобы Селеста о ней не вспоминала. Эрин тогда боролась с тяжелой депрессией, которая затуманивала ее разум. В тот день она села в машину, видимо, совершенно не понимая, что делает. Селеста возвращалась домой с урока фортепиано и стала очевидцем аварии, что потрясло ее до глубины души. Она увидела осколки стекла, разлетевшиеся по дороге и тротуару, погнутый капот и – самое страшное – тело брата, безжизненно лежавшее на оледенелом снегу. Он запрыгнул в машину в последний момент, надеясь остановить маму, и сидел на заднем сиденье без ремня безопасности.