Селестинские пророчества

– О наших знакомых никаких сведений у него не было, а что касается его самого – не знаю. Тактика властей заключается в том, чтобы разыскать и уничтожить все списки Манускрипта. А потом представить все это грандиозной мистификацией. Всех нас, насколько я понимаю, собираются полностью дискредитировать, однако кто знает, как они в конце концов поступят с нами.

– Ну а списки Лобсона? Первое и Второе откровения, которые он оставил в Штатах?

– Они уже в Перу, – ответил падре Карл. – Падре Санчес рассказал, что тайные агенты перуанского правительства разнюхали их местонахождение и выкрали их. Такое впечатление, что эти агенты повсюду. Они с самого начала знали о Лобсоне и о вашей приятельнице Чарлин.

– И вы считаете, власти стремятся к тому, чтобы не осталось ни одного списка?

– Если какой-нибудь и удастся спасти, я буду считать это чудом.

Я отвернулся, чувствуя, как снижается уровень моей заново обретенной энергии. – Вы понимаете, что это означает? – спросил падре Карл.

Я взглянул на него, но ничего не сказал.

– Это означает, – продолжал он, – что каждый из нас должен в точности запомнить, о чем говорится в Манускрипте. Вам с Санчесом не удалось убедить кардинала Себастьяна отдать вам древнюю рукопись, но вы задержали его на время, достаточное для того, чтобы Девятое откровение было понято. Теперь нужно, чтобы о нем узнали. Этим и придется заняться вам.

Выслушав слова священника, я ощутил, что он оказывает на меня давление, и во мне проснулась ролевая установка замкнутости. Я откинулся на спинку скамьи и отвернулся, отчего падре Карл рассмеялся. В это мгновение мы оба заметили, что за нами наблюдают несколько служащих резиденции.

– Послушайте, – быстро заговорил падре Карл. – С сегодняшнего дня откровения придется передавать из уст в уста. Каждый, кто выслушает эту весть и осознает, что эти откровения истинны, должен передать эту весть любому, кто готов ее принять. Приобщение к энергии – это то, к чему люди должны быть открыты, о чем нужно рассказывать, ожидать этого. Иначе все человечество может прийти к тому, что смысл жизни – в обретении власти над другими и в эксплуатации нашей планеты. Если мы опять вернемся к этому, нам не выжить. Мы должны сделать все возможное, чтобы разнести эту весть по миру.

Я заметил, что из здания вышли два чиновника и двинулись в нашу сторону.

– И вот еще что… – добавил падре Карл вполголоса.

– Что? – откликнулся я.

– Падре Санчес говорил, что Хулия упоминала о Десятом откровении. Оно еще не найдено, и никто не знает, где оно может быть.

Чиновники были уже совсем рядом.

– Мне приходили мысли о том, что они собираются отпустить вас. Может статься, что вы остаетесь единственным, кто сможет заняться его поисками.

В эту секунду наш разговор был прерван, и меня повели к зданию. Улыбающийся падре Карл махал мне рукой и говорил что-то еще, но я уже был не в состоянии что-либо воспринимать. Как только он заговорил о Десятом откровении, я оказался поглощен мыслями о Чардин. Почему она мне вспомнилась? Какая связь между ней и Десятым откровением?

Чиновники настоятельно предложили мне собрать то немногое, что у меня было из вещей, и следовать за ними ко входу в резиденцию, где ждала правительственная машина. Оттуда меня доставили прямо в аэропорт, где мы поднялись наверх, на посадку. Там один из чиновников, деланно улыбаясь, бросил на меня взгляд из-за толстых стекол очков.

Передавая мне паспорт и билет на самолет в Штаты, он уже не улыбался… А потом по-английски с жутким перуанским акцентом сказал, чтобы я никогда, никогда не возвращался.

Конец.