Селфи человека-невидимки

Маркиз, не обращая внимания на бдительных старух, нажал на домофоне нужную кнопку. Некоторое время ничего не происходило, затем в динамике раздался треск и шорох, потом странный голос – не поймешь даже, женский или мужской – коротко осведомился:

– Кто?

– Иннокентий! – ответил Маркиз, пытаясь подражать голосу владельца красного мини-вэна.

Замок щелкнул. Маркиз открыл дверь и вошел в подъезд.

Едва дверь за ним закрылась, одинаковые старухи на скамье переглянулись:

– Что я вам говорила, Евгения Александровна?

– Да я вам то же самое говорила, Александра Евгеньевна! Нужно сигнализировать!

– Точно, Евгения Александровна! Пора заявление писать!

– Пока что надо пойти проверить, не забыла ли я выключить свет. А то столько нагорит…

– Проверьте, Евгения Александровна! А я тут пока побуду, посмотрю, как и что.

На этот раз Маркизу пришлось подняться на четвертый этаж.

Он подошел к двери, за которой обитала Алиса, и нажал на кнопку звонка.

За дверью раскатилась длинная музыкальная трель, но больше ничего не произошло.

– Да что же она не открывает… – пробормотал Леня, на всякий случай еще раз позвонив. – Ведь по домофону она ответила, значит, должна быть дома…

Впрочем, прислушавшись, он расслышал доносящиеся из квартиры голоса. Два человека, мужчина и женщина, о чем-то громко спорили. Должно быть, поэтому и не услышали его звонок…

Тут Маркиз заметил, что дверь квартиры закрыта неплотно, между самой дверью и косяком имеется небольшой просвет.

У Лени был большой жизненный опыт и не меньший криминальный, и оба этих опыта в один голос говорили ему, что входить в незнакомую квартиру, дверь которой не заперта, словно приглашает тебя, опасно. Куда безопаснее войти в запертую дверь, предварительно воспользовавшись заветной отмычкой или набором универсальных ключей. В этом случае тебя вряд ли поджидает за дверью неприятная неожиданность.

Но в этот день Леня был, должно быть, не в лучшей форме или на него нашло какое-то затмение. А возможно, его успокоили спорящие голоса в глубине квартиры.

Во всяком случае, он забыл о своей обычной осторожности, толкнул дверь и вошел в квартиру.

В прихожей его снова посетило чувство дежавю – она была точно такая же, как в квартире Инги Завирушкиной, тесная и скудно обставленная. Только в той квартире хозяйка встретила его на пороге, здесь же никого не было.

Только два голоса по-прежнему о чем-то спорили за закрытой дверью комнаты.

– Эй, Алиса! – крикнул Маркиз в глубину квартиры. – Ты тут?

Спор в дальней комнате продолжался.

Лене ничего не оставалось, как закрыть за собой входную дверь и пойти на эти голоса.

Сделав несколько шагов, отделявших его от комнаты, он толкнул дверь и шагнул через порог. В комнате стоял полумрак, потому что плотные тяжелые шторы на окнах были задернуты.

Леня тут же понял, какие голоса слышал в прихожей. В комнате работал телевизор. На экране за широким белым столом сидели мужчина и женщина, которые разговаривали на повышенных тонах.

– Приближающийся к нашему региону антициклон из Скандинавии должен принести хорошую солнечную погоду, – уверенно вещала женщина, молодая блондинка в белом костюме. – Эта погода продержится как минимум две недели…

– Ничего подобного! – возражал ей лысоватый мужчина средних лет, удивительно похожий на откормленного кота. – К нашему региону приближается циклон из Прибалтики, который принесет прохладную и дождливую погоду…

– Вы ошибаетесь, нас ждет хорошая, солнечная погода, характерная для этого времени года!..

Только теперь Леня увидел хозяйку квартиры.

Она сидела перед телевизором в кресле с высокой спинкой, спиной к дверям, и никак не реагировала на Ленино появление. Из-за спинки кресла были видны только длинные светлые волосы, свободно рассыпавшиеся по плечам.

Это надо же так увлечься прогнозом погоды, чтобы не услышать вошедшего в квартиру человека…

– Алиса! – окликнул ее Маркиз.

Девушка даже не шелохнулась.

Леня сделал два больших шага, протянул руку и выключил звук телевизора, чтобы скандальные синоптики не мешали предстоящему непростому разговору с Алисой. Затем развернулся лицом к девушке и начал:

– Мне пришлось выдать себя за Иннокентия, чтобы…

Закончить эту фразу он не успел, потому что разглядел девушку в кресле.

Высокая блондинка сидела совершенно неподвижно, глядя сквозь Леню широко открытыми немигающими глазами, каких не встретишь у живого человека. А на горле красовалась тонкая багровая полоса, словно галстук-шнурок.

У Лени проскользнула совершенно неуместная мысль, что такие галстуки очень давно вышли из моды. А следом за первой мыслью возникла вторая, более своевременная. Он подумал, что никакой это не галстук, что такая полоса называется на профессиональном жаргоне криминалистов странгуляционной бороздой. Следом одна за другой пронеслись еще несколько мыслей.

Во-первых, что он опоздал и уже не сможет поговорить с этой неуловимой блондинкой, а значит, не узнает, зачем она фотографировала в аэропорту господина Рагузинского – или как там его зовут на самом деле. И кто ей это поручил.