Селфи человека-невидимки

– С нашим клиентом, – машинально поправил Маркиз боевую подругу.

– С твоим или с нашим, мне в данном случае без разницы, но только я четко видела, что его несли по этому коридорчику и вынесли через эту дверь, только ее на плане нет.

– Вынесли? На улицу? – хмыкнул Леня.

– Не знаю куда, а только я точно это видела. Ты считаешь, что я не в себе? – Леня на секунду замешкался, и Лола побагровела: – Отвечай сейчас же! Ты считаешь меня ненормальной? Ты считаешь, что у меня болезнь этого… как его… Альцгеймера? Да ты знаешь, сколько мне лет? Впрочем, неважно сколько, важно, что я гораздо моложе тебя, и если ты думаешь…

– Нет, Лолочка, что ты! – залебезил Маркиз. – Как ты могла такое подумать? Но только сама посуди, ты видела, как эти носилки выносили в одну дверь, а я – в другую… значит, кто-то из нас ошибается. Ты в себе уверена, но и я…

– Ничего не знаю! – стояла на своем Лола. – Я видела то, что видела! А что ты видел…

– Да Ухо же со мной рядом сидел, он тоже видел!

Лола встала с самым грозным видом, ища взглядом что-нибудь тяжелое.

– Постой! – Леня поднял руки, пытаясь ее остановить. – Давай разберемся. Допустим, ни один из нас не ошибается, мы оба видели эти носилки…

– Что значит – допустим? Не знаю, как ты, а я их точно видела! Вот этими самыми глазами! И санитар этот такой жуткий…

– Хорошо-хорошо, я не спорю. Но этому должно быть какое-то логичное объяснение. Предположим, носилки сначала вынесли через запасной выход, где ты их видела, но потом внесли обратно и вынесли через главный, где их видел я…

– Бред какой-то! – отрезала Лола.

– Да, согласен, не очень логично получается. У них явно не было времени таскать эти носилки взад-вперед… но тогда… тогда, может быть… может быть, это были разные носилки?

– Что? – удивленно переспросила Лола. – Как это – разные? На тех, которые видела я, лежал Рагузинский… то есть Воропаев. Господи, зачем одному человеку столько разных фамилий?

– Чтобы запутать своих врагов… постой, но, может, и разные носилки тоже понадобились, чтобы кого-то запутать?

– Меня ты уже точно запутал! – призналась Лола.

– Постой… – Леня наклонился над планом медицинского центра. – Ты говоришь, что стояла вот здесь и видела, как носилки пронесли по коридору. Отсюда хорошо видна дверь кабинета диализа. Ты видела, как их оттуда вынесли?

– Видела, – кивнула Лола.

– Значит, ты видела настоящего Воропаева. А я своими глазами видел, как носилки вынесли из дверей «Канопуса», но из какого именно кабинета – не знаю, поскольку я стоял снаружи. И человека на носилках я видел издалека…

– Ага, так кто из нас ошибается?

– Да никто! – заорал Маркиз голосом почтальона Печкина, измученного вопросом «Кто там?». – Оба мы не в маразме, так что, может быть, и никто не ошибается, может быть, мы оба правы.

– Так не может быть. Прав кто-то один, и этот кто-то – я. Иначе просто не может быть.

– Или оба. Смотри, что получается. Воропаева под охраной привезли в медицинский центр, где ему делали диализ. В это время команда хорошо подготовленных боевиков захватывает этот медицинский центр, за счет фактора внезапности отключает охрану и похищает Воропаева. Его выносят на носилках, поскольку он под наркозом. Но выносят не через главный вход, а через запасной – где ты его и видела…

– Ну, наконец-то ты признаешь мою правоту!

– Признаю, признаю. В это время вторая группа боевиков выходит через главный вход с другими носилками, на которых лежит другой человек…

– Зачем?

– Для отвода глаз. Носилки с фальшивым Воропаевым на глазах у многих людей, и у меня в том числе, грузят в черный джип. В это время служба безопасности Воропаева – та ее часть, которая не была задействована в «Канопусе», – перекрывает джипу дорогу, задерживает похитителей вместе с фальшивым Воропаевым, а настоящего Воропаева тем временем увозят далеко от медицинского центра… при этом похитители не очень-то сопротивляются, поскольку они – всего лишь группа прикрытия, а настоящего Воропаева уже увезли… то есть все это – дымовая завеса, отвлекающий маневр…

– У тебя концы с концами не сходятся. Чурило ведь сказал тебе, что похищение Воропаева удалось предотвратить, после чего Воропаев в сердцах уволил и его, и всю остальную охрану.

– Да, действительно… – Леня ненадолго задумался, потом лицо его просветлело, и он воскликнул:

– Я все понял! Я знаю, как было дело! И я знаю, для чего в аэропорту фотографировали Воропаева!

– Ну рассказывай, пока не передумал!

– Ты ведь актриса, Лола, ты поймешь.

– Ну спасибо! В кои-то веки ты вспомнил, что я актриса!

– Не отвлекайся. Когда актер должен играть на сцене или в кино какого-то определенного человека, его тщательно под того человека гримируют. Так?

– Ну, разумеется.

– И для этого используют фотографии прототипа. Так?

– Ну, так. Не пойму, к чему ты клонишь. Помню, когда я пробовалась на главную… почти главную роль в историческом сериале… – глаза Лолы затуманились, как бывало каждый раз, когда она вспоминала свое славное актерское прошлое.