Селфи киллера

— Не знаю, — осторожно ответила я. — «Газели» что-то долго нет. Я уже двадцать минут здесь, на месте, куда обычно подъезжает микроавтобус, и пока тишина. Он мог опоздать с ночного дежурства, раньше такое случалось?

— В общем, наверное, мог, но это лучше спросить у Игоря, он лучше меня знает. Игорь! — позвала она куда-то в сторону. — Поговори с Женей.

— Да! Алло! — через минуту услышала я бодрый голос Игоря. — Что-то случилось?

— Константина Ивановича до сих пор нет, и он не берет трубку, — ответила я. — Я хотела узнать, мог ли он задержаться по какой-то естественной причине или здесь есть повод для беспокойства?

— О! Конечно, мог! Ночью ведь были учения, помнишь, он говорил? Если произошла внештатная ситуация или просто разбор полетов затянулся, он вполне может задержаться. Так уже не раз было, думаю, поводов для беспокойства нет.

— А трубку почему не берет?

— Да, наверное, телефон, как всегда, где-нибудь оставил и ходит. Это у него любимая привычка — телефон где-нибудь бросить. Он эти сотовые с самого начала не взлюбил.

Спокойный и уверенный тон Игоря, очевидно, и впрямь не находящего в ситуации ничего чрезвычайного, благотворно повлиял и на мое собственное настроение. Отменив экстренный возврат в часть, я решила вернуться в квартиру, где находились мои клиенты. Ведь и их нельзя было надолго оставлять без присмотра.

«Однако как это все-таки неудобно, когда подопечные настолько рассредоточены, — думала я, проходя по тенистым аллеям и ниоткуда не замечая никакого подозрительного внимания к своей персоне. — Хоть разорвись».

Несмотря на то, что разговор с Игорем вселил в меня большую уверенность, почти убедив, что все в порядке, где-то в глубине души еще оставалось некоторое беспокойство. И едва лишь успела я переступить порог гостеприимной трехкомнатной квартирки, как получила подтверждение тому, что беспокоилась не напрасно.

— Так ты-то здесь при чем, я никак не пойму?! — эмоционально кричал, по-видимому, в телефонную трубку еще не видимый мною Игорь, находящийся в кухне. — Ты ведь свое-то все сделал идеально. С какой стати он на тебя это сваливает?

Взглянув на скорбное выражение лица Нины Петровны, отворившей мне дверь, и на выбежавшую в коридор чуть не плачущую Валю, я сразу поняла, что предчувствия меня снова не обманули.

— Что? Что опять? — торопливо спрашивала я, уже готовая повернуть обратно и снова мчаться в военную часть на выручку к своему подопечному.

— Снова! Снова он! — начиная подозрительно всхлипывать, говорила Валя. — Там произошло что-то, во время учений, бензин, что ли, не туда налили, или еще что-то, и он опять обвиняет нас. Ну, точнее, Константина Ивановича обвиняет!

— В чем? — недоумевала я, не совсем понимая, о чем речь и давно ли современные истребители летают на бензине.

— Ну вот, в случае в этом самом. В ошибке.

Поняв, что от Вали в подобных вопросах трудно будет добиться толку, я дождалась, пока закончит свой эмоциональный разговор Игорь, и обратилась к нему.

— Что опять? — лаконично произнесла я, заранее зная, что ничего хорошего не услышу.

— Дозаправка! — нервно вышагивая туда-сюда по комнате, отрывисто говорил Игорь. — Неудачная дозаправка, не смогли герметично подсоединиться, вытекло горючее, и теперь во всем обвиняют отца.

— А есть причины?

— Да какие там могут быть причины?! — взвился Игорь. — Точнее — да! Конечно! Причина — налицо! Всегда одна и та же.

— Но ведь, даже если Свиридов и очень сильно ненавидит вашу семью, он не может предъявить обвинения совсем уж голословно, — пыталась я вычленить в потоке этих эмоций хоть какое-то рациональное зерно.

— Ну да! Не может! — все так же резко и взволнованно продолжал выкрикивать Игорь. — Но — какие проблемы?! Ведь сбой произошел. А уж обвинить в этом того, кого надо, — дело техники. Он сводит все к тому, что некачественно была проведена техническая подготовка полета, и во всем обвиняет отца.

— А подготовку проводил он?

— Да, но… Какая разница?! Дело ведь совершенно не в этом! Герметичность соединения контролируется приборами, это сбой аппаратуры, электроника, такие нюансы не зависят от работы техников. И он знает прекрасно! Сволочь!

Закончив свою прочувствованную речь этим победным возгласом, Игорь с тревогой взглянул на Валю и, по-видимому, чтобы несколько смягчить грубость, добавил:

— Не успокоится, пока со свету не сживет.

Мне же во всем этом пока было понятно только одно: несмотря на экстренность и чрезвычайную неприятность сложившейся ситуации, жизни и здоровью клиента в данный момент ничего не угрожает. А значит, у меня еще есть некоторое время для анализа, корректировки стратегии и определения ответных мер.

— Чем это может грозить? — снова лаконично и по-деловому поинтересовалась я.

— Не знаю. Взыскание наложат, лишат выплат каких-нибудь, — говорил Игорь, нервно расхаживая по комнате. — Главное — за что? Он ведь здесь ни при чем совершенно. Просто абсолютно ни при чем!

— Поэтому он задержался? — спрашивала я, припоминая сердитые разговоры в курилке и теперь уже догадываясь об их причине.