Селфи киллера

Что так привлекло внимание высокого начальника к рядовой медсестре? Ведь по своему положению он без труда мог «получить любую», и то, что рассказывали мне Валя и Зорин, только лишний раз подтверждало эту гипотезу. На что она сдалась ему, эта никем не знаемая Валя? Неужели ее отказ до такой степени задел самолюбие Свиридова, что он до сих пор не может «простить»?

Или этот прожженный скептик вдруг обнаружил, что воистину влюблен? Но тогда вся его агрессия должна была обратиться на Игоря, а он упорно «достает» всю семью. Да не просто достает, а похоже, именно собрался «сжить со свету», по образному выражению Вали. Неужели причина всему этому — лишь задетое самолюбие?

Несоответствие причин и следствий в этой ситуации было явным и наводило на мысль о том, что мне известно не все.

«Что, собственно, я знаю об этом Свиридове? — снова думала я. — Назначен на руководящий пост по протекции, в работе своей некомпетентен, имеет дурной характер и «мохнатую лапу» в Москве. Но все это — внешние обстоятельства, практически ничего не говорящие о конкретной личности. Чем еще «замечателен» этот человек, кроме своего дурного характера? Чем он живет, что для него важно, что второстепенно, с кем он общается и как проходит его день — ничего этого я не знаю, а ведь ответы на подобные вопросы, пожалуй, смогли бы яснее обозначить и истинные причины его столь неотступного интереса к Вале».

Размышляя о том, где можно было бы получить подобные эксклюзивные сведения, я вдруг вспомнила о Толике. Ведь именно он, Анатолий Чупрун, которого Зорин называл «связующим» звеном между «верхами» и «низами», совсем недавно поведал нам столь ценную информацию о Митяе. Если он так близок «к солнцу», как говорит Зорин, возможно, он сможет рассказать что-то интересное и о самом Свиридове.

Придя к такой мысли, я решила при первом же удобном случае переговорить с Зориным и узнать у него, нельзя ли мне будет устроить небольшое приватное «свидание» с «близким к солнцу» Толиком.

Как бы в ответ на мои размышления, в этот момент открылась входная дверь, и из нее появился Зорин-старший. Предполагая увидеть мрачное, огорченное лицо, на котором отражаются все последствия нелицеприятного разговора с начальством, я с удивлением обнаружила, что глаза старого техника искрятся удовольствием и он едва сдерживает улыбку.

«Что-то новенькое», — машинально отметила я.

— …дела-а… Ну и дела! — подходя к машине, говорил Зорин, видимо, вслух комментируя какие-то свои размышления. — Женя! Ты не представляешь, какие у нас тут дела творятся! Мне сейчас ребята такую историю рассказали… Просто триллер. Триллер и анекдот. В одном флаконе, как говорится.

— В самом деле? И что же за история?

— История такая, что из-за нее не жалко и на работу лишний раз съездить. Пускай даже в свой личный выходной.

— Так что же произошло? Не томите.

— Что произошло? Хм! Как бы это тебе поточнее сказать? Думаю, самое правильное слово — возмездие. Да! Именно. Случилось возмездие. Наконец-то этот подлец получил по заслугам.

После этого Зорин поведал мне о том, что сегодня утром, когда «царь и бог» Свиридов решил отправиться куда-то, видимо, по очень срочным делам, на своем «воздушном такси», служащие и технический состав имели возможность наблюдать чрезвычайно занимательное зрелище.

Пропеллер вертолета, запущенного от внешней силовой установки, работал вовсю и машина уже начала взлетать, когда по непонятным причинам вдруг потеряла «ориентацию» в пространстве и начала заваливаться на бок.

— Он его вроде вверх, а тот раз — и вниз падает, — сияя от счастья, рассказывал Зорин. — Раз да еще раз. Другой да третий. Попрыгал там, возле своего места, как лягушка, да и плюнул. Догадался, видать, что нелетная сегодня погода.

Здесь техник не выдержал и от души рассмеялся.

— А я-то думаю, чего это он вокруг да около ходит, — вдоволь нахохотавшись, продолжал он. — И так ко мне подбирается, и этак.

— Кто «он»? — сразу насторожившись, спросила я.

— Свиридов, кто же еще. Начальство наше дорогое. Когда в кабинет-то меня к себе вызвал, начал вроде бы по делу. Про дозаправку да про вину мою непростительную, все в таком духе. А потом, слово за слово, на какие-то обиняки перешел, так что я и понимать перестал, чего он от меня добивается. И мстительный-то я, и злопамятный. И всякую гадость учинить готов, лишь бы ему, нещечку нашему дорогому, неприятность сделать.

— Хотите сказать, что Свиридов после своего неудачного взлета решил, что это вы ему вертолет поломали?

— Похоже на то. Несет эту околесицу, а у самого глаза — как буравчики какие-то. Так и сверлит ими, так и впивается. Будто в душе у меня что-то прочитать хочет. А чего у меня там читать? Я в тот момент и понятия не имел, о чем речь идет. Попытал он меня, поорал не по делу, да и отпустил. А что с меня взять? За дозаправку вычли уже, а про вертолет я и знать не знал. Потом уж, как вышел из кабинета, Толик мне по дороге попался. Толик Чупрун. Я тебе, помнится, говорил о нем.

— «Связующее звено»? — догадливо спросила я, сразу вспомнив, что хотела договориться об «аудиенции».