Селфи на фоне санкций

Аркадий, всё так же молча, встал со своего места, поставил передо мной свой чемодан и сел обратно. Под взглядами присутствующих я открыла замок. Внутри лежал угловатый, похожий на орудие пещерного человека, шуруповерт; кривоватая пила; комплект тяжёлых, неудобных отверток – новых, но уже испещренных пятнышками ржавчины.

– Послушайте, а это обязательно? – голос мой прозвучал обреченно. – Вы посмотрите, тут ржавчина.

– Это мелочи, они нас не касаются, – отрицательно замотал головой Илья. – Желание спонсора – закон, так что вариантов нет.

– А вы знаете, что меня уволили с прошлой работы за положительный отзыв об иностранной косметике? – отыскала я аргумент. – Не будет ли здесь несостыковки? С одной стороны, все знают, что я люблю французский крем, а с другой – говорю, что я якобы обожаю российские инструменты. Народ не поверит.

– Народ схавает что угодно, – пожал плечами Алексей Орлов. – Например, моя жена-дура верит любой рекламе. Она решит, что если ты пользуешься хорошим кремом, значит, и в дрелях разбираешься. И не подумает, что это маркетинговый ход. Идиотка, что с нее возьмешь. Как и вся остальная наша зрительская аудитория.

Фу, как некрасиво, подумала я, поливать грязью свою супругу в разговоре с посторонними людьми. Вот Вася так никогда не делал, хоть мне и очень хотелось услышать про Клаву что-нибудь нелицеприятное.

Спорить с ними было бесполезно.

– Да не парься, Алекса, может, после съемок тебе спонсор еще и подарит какой-нибудь инструментик, – подбодрил меня Илья. – Гуд?

– Вери велл, – сказала я, подстраиваясь под его тон. – В таком случае, каковы будут мои дальнейшие действия?

– Подпиши пока документ о сохранности инструментов, – сказал Илья. вызывая по телефону администраторшу. Та через пару минут вошла в кабинет, нагруженная моей видавшей виды дорожной сумкой и пуховиком. "Бизнес-партнеры" ухмыльнулись. Я снова сильно покраснела.

– Тебя проводят к Элеоноре, увидимся завтра на тракте, – бросил мне на прощание Илья, пряча в карман мою расписку, Алексей Орлов с бесфамильным Аркадием промолчали.

Я встала, взяла одной рукой неудобный чемодан, другой подхватила свою сумку, кое-как зажала локтем куртку и, оставив после себя на блестящей стеклянной столешнице несколько гусиных перьев, выскочивших из пуховика, поплелась за администраторшей.

***

#тюнинг

Ну что ж, переговоры прошли не так хорошо, как я ожидала, однако всё еще может наладиться. В любом случае, эта работа лучше, чем на ТТВ. И папа сможет меня увидеть по телевизору… Я прославлю его фамилию на всю страну! Ну вообще-то, его фамилию уже прославил художник Суриков, но вы поняли, что я имею в виду.

Главное, чтобы папа смог меня узнать! Потому что стилистка Элеонора, худощавая особа с ассиметричной стрижкой холодного белого цвета, прозрачной фарфоровой кожей и манерами английской герцогини, похоже, всерьез вознамерилась переделать меня целиком и полностью.

– Каким кремом вы пользуетесь, Алекса? – прервала она наконец тягостное молчание. Пятиминутное изучение моей физиономии в театральном зеркале, похоже, не принесло ей большой радости. Я как подопытная мышка сидела в красном кресле посередине гримерного зала на втором этаже "Останкино", где располагаются самые большие студии. На соседнем кресле горой были свалены мои сумки, куртка и чемодан с инструментами.

За всеми действиями Элеоноры (так не похожей на приятную парикмахершу Светлану, с которой я познакомилась в салоне "Эдем") внимательно наблюдала ее свита: женоподобные мужчины и холеные женщины неопределенного возраста. Как и самой Элеоноре, им могло быть от восемнадцати до пятидесяти восьми лет – без тщательного изучения паспорта сказать точнее было невозможно.

– Э-э-э, ну вообще-то раньше я пользовалась французским Сен-Тропе Минералс, но примерно месяц назад он у меня закончился, а новый крем я еще не успела купить, просто у нас в Петербурге сейчас с хорошей косметикой проблемы, может, вы слышали в новостях… – я и сама чувствовала, насколько жалко и неубедительно это звучит. – Дело в том, что у нас теперь косметику только по талонам продают…

Элеонора расширила водянисто-голубые глаза и оглянулась на свою свиту. Все как по команде осуждающе покачали головами.

– Ваши скучные региональные новости здесь никого не волнуют. Вы знаете, Алекса, мы просто не сможем с вами работать, если вы не будете соблюдать базовые принципы ухода за собой. Посмотрите, до чего вы себя довели! – тонким пальцем с отполированным квадратным ногтем она указала на мою переносицу. – Мне даже пришлось вызвать сюда косметолога, а это нарушение всех возможных правил. Если бы не вечерняя фотосессия, вам пришлось бы самостоятельно идти в клинику, чтобы исправить свои ошибки.

– Вечерняя фотосессия? – непонимающе повторила я.

– А вы разве не в курсе?

Похоже, я тут хронически "не в курсе", мрачно подумала я. Элеонора продолжала:

– Мне сейчас позвонил Илья Калиниченко, сказал, что ваш диск посмотрели, вы утверждены…

– Здорово!

–… И в восемь вечера вас будут фотографировать.

– Фотографировать? Зачем?