Селфи с судьбой

Илья оглянулся, но ничего особенного не увидел. Зоя пропустила Матвея внутрь и прикрыла дверь.

– Вам нравится? – сразу спросил Матвей у Ильи. – Я всегда тут всё рассматриваю. Очень красиво! Вы видели теремок?

– Я покажу.

Зоя Семёновна взволокла на прилавок что-то тяжёлое, прикрытое сверху льняным покрывальцем. Под покрывальцем оказался домик на широкой деревянной подставке. Домик был абсолютно настоящий, сработанный тонко и умело. Окошки с медными запорами, дверца с крохотной ручкой, снег на крыше казался только выпавшим.

Илья и Матвей голова к голове рассматривали домик.

– Внизу, видишь, печка, – говорил Матвей, задрав на лоб очки, глаза у него блестели. – Ну вон, вон, посмотри. Там настоящие изразцы. И лампа зелёная. Это не просто так делалось. Здесь был дом подрядчика Крапивина, фотографии сохранились. Так вот это в точности его дом.

Илья рассматривал печку и лампу, водил носом по искусно выточенным брёвнам домика. От него приятно пахло столярным клеем и стружкой.

– Лестница! – воскликнул он с восторгом. – Чугунная! Я видел такую в чайной!

– Это литьё, – поддержал Матвей. – То есть здесь не литьё, она из фанеры сделана, но похожа, да?

– Очень, – от души сказал Илья.

Зоя Семёновна, превратившаяся из унылой старухи в молодую красавицу, рассматривала домик с другой стороны и тоже с восторгом. Время от времени они встречались глазами – через домик.

– И сани, видишь? Ёлку привезли. Лошадь уже выпрягли, а ёлку ещё не вносили.

– А ёлка из чего?

– Всё деревянное.

– Не может быть.

– Потрогай, – предложил Матвей.

В этот момент он был совершенно не похож на полоумного. Он был даже весел и улыбался легко, не через силу.

– А вы домик продаёте, Зоя Семёновна?

– Что вы, – перепугалась та. – Это просто игрушка, она не продаётся.

– Это не игрушка, – поправил Илья Сергеевич, – это произведение искусства.

– Искусство ни при чём, конечно, – сказал Матвей и надел очки. – Но смотреть приятно.

– А можно мне заказать такой домик?

Зоя вздохнула и покачала головой.

– Нет, никак. Человек, который их делал… в общем, он их больше не делает.

– Когда я был маленький, я мечтал, чтобы у меня был паровоз, – признался Илья Сергеевич. – Не из немецкой железной дороги, а модель настоящего паровоза, с тендером, с трубой и рычагом. Но домик тоже хорош. Особенно печка и лестница.

– И санки, – подсказал Матвей. Илья посмотрел на него.

– Вот ещё жилетка есть, – сказала Зоя Семёновна и показала на манекен. Илья оглянулся. На манекене действительно была какая-то жилетка.

– Я тоже сама её шила, овчина тут натуральная. И тепло в ней, особенно если сверху на куртку надеть.

Она ещё что-то говорила и показывала, но было совершенно ясно, что энтузиазм пропадает втуне и после домика мужчины смотреть кружева и жилетки не станут.

– Я куплю вот эту штуку, – сказал Илья и одним пальцем приподнял кружевную манишку. – И скатерть тоже.

Зоя Семёновна просияла:

– Вашей жене понравится.

– У меня нет жены. Зато у меня есть стол, на который можно положить скатерть.

– Посмотрите, вся вышивка ручная. То есть на машинке, конечно, но своими руками.

Илья посмотрел на вышивку.

– А на втором этаже у вас что? Тоже магазин?

– Мастерская, – быстро сказала Зоя. – Там света много, удобно работать.

– Можно посмотреть?

– Там нечего смотреть. И беспорядок! Лоскуты всякие, кусочки, выкройки. Швейная машинка, конечно. Манишка дорогая, вы правда возьмёте?

Илья сказал, что возьмёт, хотя наличных денег у него было немного.

– А Лилия Петровна? – спросил он, решившись. – Что у вас покупала? Подождите, – остановил он Зою Семёновну, которая подалась от него назад и коротко и быстро задышала. – Я не из праздного любопытства. Я хочу установить истину, понимаете? За что её убили?

– Ни за что! – выпалила Зоя. – Её убил пьяный придурок. Если б ему подвернулся другой, он бы другого убил.

– Нонсенс, – произнёс Илья. – Так не бывает.

– Если бы я знала, что так получится, – заговорила Зоя, и глаза у неё налились слезами. – Я бы ни за что не ушла! Никогда! Я бы двери все заперла на три замка! А я ушла! Это я во всём виновата. Больше никто.

– Зоя, – пробормотал Матвей. – Тихо, тихо.

– Она заказывала ковёр. У нас женщина есть, она ткёт! Лилия Петровна хотела пасхальный ковёр, непременно как полагается. На Пасху после уборки принято было стелить особый ковёр. У меня дома есть такой, маленький, а она хотела непременно большой, трёхметровый. – Зоя яростно вытерла глаза. – А я ей говорю: сколько же мастерица будет его ткать? Десять лет? Может, говорю, вам поменьше подойдёт? Я покажу! А ковёр-то у меня дома! И побежала! А когда прибежала…

Наклонившись через прилавок, Матвей двумя руками взял её за плечи и легонько встряхнул. И посмотрел в лицо:

– Зоя, Зоя.

– Сколько вы бегали? – спросил Илья.

– Что? Не знаю, минут семь или десять. Здесь рядом, только через плотинку перебежать!

– Кого вы встретили по дороге, Зоя? Вспоминайте!..

– Никого я не встретила! Я же не знала, что её убьют, не знала!.. Я бы ни за что её одну не оставила…

– Кого-то из гостей? Из своих? Вы же наверняка видели людей, Зоя!