Selfie

«09–34». По первому инстинктивному порыву это время казалось временем, когда зафиксировали мою смерть. Наконец, мне посчастливилось разглядеть эти дешевые на вид часы моей начальницы, когда она демонстративно показала мне на них это значащее с виду что-то особенное время. Пока я наслаждался неожиданно интересным дизайном «Jaeger-LeCoultre», она, с трудом удерживая непривычную ей суровость в голосе, пыталась донести до меня, что такие ничтожные по уровню самоорганизации люди, как я, тормозят развитие всего прогрессивного делового мира, к которому, судя по резкому повышению тональности её голоса, она себя и причисляла. Я молчал. Молчал я на твёрдом осознании того, что воспитательный «инстинкт матушки» вскоре покинет сознание Марии Сергеевны, и мы вернёмся к привычной для нас несколько шутливой манере разговора. Но моему молчанию суждено было затянуться – сегодня это была не та Мария Сергеевна. Спас меня только Виталик – любимец Марии Сергеевны, именно тот знатный Виталий Стацкий, который подарил весной нашей скудной, бесконечно находящейся в статусе «развивающаяся» компании многомиллионный контракт на продвижение в восточной части России знаменитой за её пределами индийской марки лекарственных и косметических средств для женщин, спонсируемой каким-то индийским долларовым миллиардером. Виталику удалось не только самому выйти на приближенных к этому миллиардеру лиц, но и «продать им Россию», как регион, потенциально множащий двукратно охват их клиентов (Индия – вторая по численности населения страна мира с долей женского населения равной 48,5 %. И среди всего многочисленного женского народа Индии продукцией этой марки пользовались по разным данным от 11 до 13 процентов человек). Виталик умудрился завоевать у Марии Сергеевны такой культовый авторитет, что при появлении его в нашем офисе (а появлялся он отныне как раз в 09–34 минимум) она готова была бросить не только любое сопутствующее этим минутам дело, но и личную свою гордость, приветственно его обнимая на глазах у всего коллектива. Возможно, в её понимании этот акт должен был мотивировать других сотрудников стремиться к такой её демонстративной признательности, но выглядело это настолько нелепо, что даже вид самого Виталика порой, казалось, выражал некоторое сожаление последствием его триумфа.

Одиннадцатичасовая планёрка в отделе прошла на редкость скоротечно. После очередной хвалебной речи в адрес Виталика, подтверждённой статистическим срезом по уровню развития компании в уходящем году, Мария Сергеевна любезно раздала нам «домашнее задание» – так она любит назвать ту работу, которую она даёт в день, приближенный к выходным, в ожидании, что в понедельник все идейные решения по причине обилия свободного времени на их реализацию неизбежно должны быть найдены. Моим «домашним заданием» была разработка бренда и базовой концепции горького шоколада тульской кондитерской фабрики, так активно рвущейся на борьбу в западной части России с известными всему миру европейскими шоколадными легендами. Тульские «выскочки» гордо рассчитывают занять в ближайшие два года от 7 до 12 процентов столь перспективного, по их мнению, московского рынка горького шоколада. Не став терять время, захватив пробные батончики того самого шоколада и налив чашку какого-то марокканского кофе, любезно подаренного Марией Сергеевной Алёнке, бывшей до Виталика её любимицей, я уединился в неожиданно оказавшемся пустым кабинете. Алёнка, кстати, долго пыталась найти смысл в подарке Марии Сергеевны на день долгожданной сдачи ей экзамена на водительские права, но, так и не поняв этот смысл, щедро выставила этот кофейный изыск в офисном буфете. Теперь уже Мария Сергеевна искала смысл в столь необычном проявлении Алёнкой благодарности её подарку. Уж непонятно что было для меня более горьким: марокканское кофе, тульский шоколад или расстройство тем, что Алёнке досталось задание по разработке сезонной рекламной кампании столь любимой мной сети зимних спортивно-развлекательных парков «Freezzze Park», но работа, есть работа и не мне, опоздавшему на неё, сетовать на несправедливость обстоятельств. А сладость всем этим горьким с виду минутам добавляло лишь осознание наступающих вскоре выходных.