Село Городище. Девочка из города. Федя и Данилка

- На Теп-Селе никто не жил, - сказал Данилка, - я-то знаю.

- Ты знаешь! - засмеялась Тоня. - Ты и на свете-то всего девятый год живешь! А эти люди жили, когда еще и нас с тобой не было, и наших отцов не было.

- И моего отца не было?

Данилка никак не мог себе представить, что было когда-то такое время, когда не было его отца.

- И даже деда твоего не было, - сказала Тоня.

- А твоего?

- И моего тоже. Бестолковый какой-то! - Тоня рассердилась. - И не понимаешь ничего! Вот когда будешь историю учить, тогда поймешь.

Данилка молча смотрел на монеты. Он хотел взять их в руки, но Тоня не дала.

- Мне их самой подержать дали, - сказала она, - чтобы, пока работают, не потерялись.

- А потом?

- Потом наш Николай их к учителю отнесет. А может, что-нибудь очень важное в этих монетах?

- А когда он понесет?

- Вот будет перерыв на обед, так и понесет. - И она крепко зажала монеты в горячих ладонях.

Солнце палило. Большой камень дышал на них зноем. Тени под камнем почти не оставалось.

- Когда же обед… - начал было Данилка.

И тут, будто по его слову, камнедробилка остановилась, и в горах сразу наступила тишина. Данилка вскочил:

- Пошли!

Тоня вскочила тоже, взяла бидончик, который лежал около нее, надела дужку на руку. И снова позвенела монетами в ладонях.

Данилка спросил, стараясь шагать в ногу с Тоней:

- Тоня, они только две нашли? А в земле-то их, если всю Теп-Сель раскопать, может, еще много? Может, и еще что-нибудь? Ну там миски или ведра… Ну раз тут люди жили! А?

Тоня посмотрела на него сверху вниз. Данилка даже до плеча ей не доходил.

- «Миски, ведра»! Скажет тоже! Вот воробей!

Но подумала немножко и сказала:

- Если покопать поглубже, может, и найдется. Вот горшки глиняные находили, я слышала…

Тоня и Данилка подошли к машине. Камнедробилка стояла неподвижная, будто внезапно уснула. Только что шумела, работала, грызла камень, размалывала его в щебень, тащила этот щебень на транспортере, сбрасывала его в кучу… Была такая веселая, шумная, живая, и вдруг все в ней остановилось. Барабан с острыми зубьями не крутился, транспортер замер… Он даже остатки щебня не успел сбросить.

Данилка разглядывал машину, раздумывал и не видел, как подошел Николай.

- Николай, мы с тобой, ладно? - попросила Тоня.

- Ладно, - ответил Николай. - Только я ведь дожидаться вас не буду. Одна нога здесь - другая там. У меня времени мало.

Вот подумаешь, испугал Николай Тоню и Данилку! Они, как козы, припустились с горы. Николай был высокий, шаги у него были длинные, но он все-таки отстал от ребят.

Тоня и Данилка то догоняли, то перегоняли друг друга. Если перегонял Данилка - Тоня смеялась:

- Ах ты, воробей! Думает, и правда шибче бегает!

Но как она ни смеялась, а к учителеву дому все-таки первым прибежал Данилка. Весь красный, запыхавшийся, с мокрым лбом, он вскочил на каменную ступеньку и весело поглядел на Тоню. Ага, воробей?

- Ты ничего не нес, - сказала Тоня, - а я бидон. И еще эти монетки…

Она разжала ладонь и вдруг примолкла. Глаза ее широко раскрылись - в руке была только одна монетка. Тоня растерянно поглядывала под ноги - туда-сюда…

- Потеряла? - испугался Данилка.

- Не знаю… - упавшим голосом ответила Тоня. - Все время в руке держала…

И вдруг по ее загорелым, румяным щекам покатились крупные слезы, прямо дождем хлынули.

- Это все ты, Данилка! Если бы не ты, я бы тихо шла… А сейчас Николай… вон он, уже близко… Ой, где же эта монетка!.. Противный ты, Данилка, из-за тебя все…

Тоня, пристально глядя под ноги, побрела обратно на гору. Искала монету, а сама все плакала и бранила Данилку.

Данилка надулся, нахмурился. Теперь, оказывается, он виноват!

Он постоял, постоял на ступеньке и тоже пошел искать монетку. Шаг за шагом поднимался он следом за Тоней.

«Теперь все равно не найти, - думал он. - Кабы я нес, я бы не потерял… А теперь где же? Камни, полынь…»

И вдруг он увидел монетку. Тоня давно прошла мимо нее. А монетка лежала в пушистом полынном кустике и чуть-чуть светилась под солнцем. У Данилки забилось сердце… Он подбежал и схватил монету. Да, это она, желтая, с какими-то рисунками и нерусскими надписями.

- Тоня! - негромко крикнул Данилка.

Тоня обернулась - заплаканная, с оттопыренными губами:

- Чего тебе еще?

Данилка молча показал ей монету. У Тони слезы на щеках сразу высохли. Она в три прыжка очутилась возле Данилки:

- Нашел? Давай сюда!

- Я сам понесу, - сказал Данилка.

Но Тоня и слышать не хотела:

- Мои монеты! Мне их дали нести, а не тебе!

- Тебе дали, а ты теряешь.

- Из-за тебя теряю!

И Тоня отняла монету у Данилки.

Данилка не стал спорить. Но ему вдруг стало так скучно, что не захотелось и к учителю идти. Он не догонял и не перегонял Тоню, а медленно шел вниз, сшибая камушки по пути, и смотрел, как они катились по дорожке.

Тут с Данилкой поравнялся Николай.

- Давай, давай прибавляй шагу! - сказал он.

Данилка молча потряс головой и шагу не прибавил. Но Николай легонько толкнул его в спину и опять повторил:

- Давай, давай! Вместе шли, вместе и прийти должны.