Село Городище. Девочка из города. Федя и Данилка

- Ну и что это будет? - сказала Груня. - Ромашка там будет копать, Женька - там, а мы - еще где-то. Да мы и гряды-то как следует делать не умеем!

- А чего ж «еще где-то?» - возразил Женька. - Я с вами буду. И все покажу. Подумаешь, важность!

Тихонько, незаметно подошла Раиса и стала, прислонившись к березе.

- А у нас скоро Виктор приезжает, - сказала она, ни к кому не обращаясь, - письмо прислал…

Все сразу повернулись к Раисе.

- Правда? Совсем или в отпуск?

- В отпуск.

- С медалями небось?

- А то как же!

- Наган захватил бы! Эх, не догадается, пожалуй!

- Захватил бы, да ведь не дадут. Не полагается.

- А может быть, возьмет да захватит! Он ведь командир небось?

- Эх, стрельнуть бы!

Все забыли про огороды.

- А какие медали-то? - допрашивал Женька. - «За отвагу» есть?

- Конечно, есть! - горделиво отвечала Раиса.

- А еще какие?

- Вот приедет - разгляжу, тогда скажу какие.

- О! Приедет-то - мы и сами разглядим!

- А может, он вам не покажет? Может, он с вами и разговаривать-то не будет?

Ребята примолкли, переглянулись. Неизвестно, может, и правда разговаривать не будет - командир все-таки, с медалями… И вдруг у Груни блеснули глаза. Чистое, слегка загорелое лицо ее потемнело от румянца.

- Раиса, - сказала она, - не забудь: завтра пойдем гряды делать.

- Гряды? - рассеянно отозвалась Раиса, глядя в сторону. - Может, приду.

- Нет, не «может, приду», а приходи, - твердо сказала Груня. - Довольно бездельничать! Для своего же колхоза постараться не хочешь. Мы работаем, а ты гуляешь!

- Да чего ты опять пристала? - начала Раиса. - Что председателева дочка…

- Не председателева дочка, а бригадир! - прервала ее Груня. - А не придешь, все Виктору расскажу. Посмотрим, что он тогда тебе скажет. Посмотрим, с кем он тогда разговаривать будет - с нами или с тобой!

Раиса поджала губы и молча разглядывала кончик своего пояска.

- Ну и посмотрим… - негромко, но упрямо повторяла она. - Ну и посмотрим…

Однако было заметно, что эти слова крепко смутили ее. Утром она вместе со всеми пришла на огород копать гряды.

КТО БЫЛ В ОГОРОДЕ?

Ромашка чувствовал себя счастливым. И оттого, что жарко пригревает солнышко, и оттого, что сегодня утром старик Мирон, приставленный к лошадям, дал ему проехать верхом на рыжей кобылке, и оттого, что его гряды в огороде вышли все-таки самые лучшие… Это сказала сама тетка Елена, бригадир по огородам, и Женьке, делать нечего, пришлось замолчать.

Ромашка шел легким шагом и то насвистывал, то напевал. Пока эти горе-огородники соберутся засаживать свои гряды, у него уже огурцы взойдут.

Отворив калитку, Ромашка вдруг остановился - и остолбенел. Его гряды, его ровные, прямые гряды были истоптаны, будто палкой истыканы, и почти разбиты.

Ромашка в бешенстве оглянулся кругом. Огород был пуст. Вокруг отцветающей дикой груши гудели пчелы. Молодые смородиновые кусты, облитые росой и солнцем, светились и сверкали, будто на празднике.

Ромашка поставил на землю свою баночку с огуречными семенами и бросился на другой конец огорода, где в полном спокойствии лежали грядки, вскопанные ребятами.

- Вы мои так - и я ваши так! - пробормотал Ромашка, чуть не плача от гнева. - Я сейчас вот тоже все истопчу! Все до одной!

Но потом остановился. «Они так - и я так? Нет. А вот я не буду так. Я вот пойду да председателя приведу. Пусть он посмотрит, что его дочка делает».

Ромашка побежал. Недалеко от риги ему встретились Груня и Стенька. За ними по тропочке семенил Козлик. И сзади всех, отмеряя длинными ногами неторопливые шаги, шел Женька.

- Ты уж посадил? - весело удивилась Груня. - Уж успел?

Ромашка сверкнул на нее светлыми ледяными глазами и ничего не ответил. Он шел прямо на них, не сворачивая.

- Вот идет, как бык какой, - закричала Стенька, - да еще толкается!

Козлик еще издали посторонился. А Женька хотел было задержать Ромашку и широко расставил руки:

- Стой! Пропуск давай! Пароль говори!

Но Ромашка молча отпихнул Женьку и пошел не оглядываясь. Все в недоумении посмотрели друг на друга.

- Что это он?

- Что это на него наехало?

Тут их догнала Раиса. У нее было обиженное лицо.

- Ромашка совсем взбесился! Я его не трогаю, а он толкается!

Подойдя к огороду, они сразу поняли, почему Ромашка взбесился. Все они, так же как и Ромашка, неподвижно остановились перед испорченными грядами.

- Ой, кто же это натворил? - жалобно сказала Стенька и обеими руками взялась за щеки. - Ой, батюшки!

Женька стоял, засунув руки в карманы и приподняв плечи. Черные брови его сдвинулись к самому переносью.

- А вот пусть не хвалится! - возразила Раиса. - А то - «мои лучше всех, лучше всех»! Вот тебе и лучше всех!..

Груня огорченно глядела на гряды:

- Еще на нас подумает, вот что хуже всего!

- А если взять да поправить? - несмело предложил Козлик.

Женька выдернул руки из карманов, оглянулся - нет ли заступа.

Груня поняла его движение:

- Вы пока сажайте огурцы, а я сейчас за лопатами сбегаю. Живо поправим.

Она не успела уйти, как пришел Ромашка, а за ним Грунин отец.

- Вот, дядя Василий! Смотри, - сказал Ромашка, не взглянув на ребят, - вот что сделали!