Сельскохозяйственные истории [СИ]

— О Боги, леди Николетта, вы нас заиками оставите! — вскричал перепугавшийся доктор. — Знакомого мне мальчишку вот так же однажды напугали, так он потом не мог произнести ни одного слова длиннее трех букв.

— И что же, он таким на всю жизнь и остался? — поинтересовался Михей.

— Нет, не остался, но мой коллега после этого случая купил себе породистую лошадь.

Брат заулыбался во все зубы: такой благоприятный исход истории его явно радовал и сулил безоблачное будущее. Наверно, он даже на секунду подумал, что мы могли бы работать с ним в паре. Кстати, о странных парах:

— Куда вы направляетесь вдвоем?

— Конечно же к пациенту! Леди Николетта, я думал, что ваш брат решился помогать мне с полного вашего одобрения и согласия, иначе никогда не взял бы его с собой, — слегка нахмурился сэр Мэверин и искоса посмотрел на Михея.

Брат был спокоен и непоколебим: до этого момента он особо не стремился обсуждать свои действия даже с родителями, не то что со мной. Так и жил, словно перекати-поле, порой заявляясь домой только чтобы поспать. А то и вовсе не заявлялся, к примеру, как в те несколько дней своей жизни, когда серьезно был настроен стать лесником. Но потом комары и вокальные данные местных волков начисто отбили у него пристрастие к этой профессии одиночек.

— Знаете, в нашей семье не принято ограничивать детей в их занятиях, — пояснила я, слегка смягчая реальность.

— Как я вам завидую. Мои родители были решительно против моего выбора профессии: отец хотел, чтобы я стал военным.

— Дайте угадаю, — перебила я, — но вы были слишком ленивы. Все эти бессмысленные марши и построения, а также сон и еда по расписанию…

— Ну, почти, — усмехнулся доктор, — мне не нравилась военная форма. Я на редкость прискорбно выгляжу в любого вида галифе. К слову, а куда направлялись вы?

— Хотела хоть одним глазком взглянуть на коллективное хозяйство катонцев, — я решила не врать, а немного недоговорить, — но совсем не представляю, как это сделать.

— Что может быть проще! — с энтузиазмом воскликнул сэр Мэверин и скомандовал. — Ассистент, запасной фартук!

— Да, сэр!

Михей тут же открыл докторский саквояж, который все это время держал в руках, и извлек из него длинный медицинский фартук, снабженный завязками по бокам.

— Леди Николетта, если вы будете так любезны и наденете это, то мне не составит труда выдать вас за сестру милосердия, вызвавшуюся помочь.

Я непонятливо уставилась на доктора:

— В чем помочь?

— Ах, я же забыл вам сказать: мы как раз и идем к катонцам делать одному из них перевязку.

В такое благоприятное стечение обстоятельств сложно было поверить, и я, боясь спугнуть наконец-то улыбнувшуюся мне удачу, поскорее влезла в фартук.

— Вы очень мило выглядите, — не преминул сделать комплимент доктор. — Настоящая сестра милосердия.

— Нет, настоящая сестра милосердия из меня бы не вышла.

— Почему же? Вы к себе несправедливы.

— Потому что при изготовлении медицинских фартуков милосердие, насколько мне известно, в них не вшивается.

Михей на заднем фоне прыснул в кулак и согласно закивал. Зря кивает: к медицинскому саквояжу тоже не прилагаются врачебное чутье и терпение. Но я, по крайней мере, отдаю себе в том отчет, не то что мой брат.

— Если бы вы знали, сколько всего не вшивается в эти фартуки и сколько должно быть вшито, то не были бы так категоричны, — загадочно ответил сэр Мэверин.

— Пойдемте, не хочу вас задерживать, — сказала я, не найдя достойной реплики. С завязками фартука было покончено.

Дорога тянулась в обход Кладезя дальше на юг, поэтому такой неблизкий путь поневоле хотелось разбавить беседой.

— Я надеюсь, мой брат не доставляет вам хлопот? — поинтересовалась я, когда Михей, придавленный грузом саквояжа, немного поотстал.

— Наоборот. Посмотрите, как бодро он несет мои инструменты — а ведь это не один и не два килограмма! — доктор явно был счастлив этим фактом.

— Так много?

— Я вам уже, наверно, надоел напоминаниями о своей лени — поверьте, это в последний раз. Так вот, мне просто лень каждый раз выкладывать ненужные инструменты и лекарства.

— Но вам не лень носить их с собой?

— Нет, ведь их теперь носит ваш брат. Жаль, что продлится это очень недолго.

— Вы все же собираетесь выгнать его?

— Почему же, он уйдет сам после первой же обработки открытой раны. Которая как раз будет сегодня. И я даже опасаюсь, что он не просто уйдет, а нам с вами придется приводить его в чувство, а потом провожать до дома.

— Если бы я знала, то взяла бы экипаж.

— Приезжать к больному в экипаже с надписью «похоронная контора» — плохая примета, — рассмеялся доктор, а я покраснела, поняв, что рассказы про наш выезд уже распространились по всем окрестностям. — Простите меня, не обижайтесь. Я бы и сам выкупил эту карету вперед вашей матушки, если бы не подобные глупые, но, тем не менее, очень распространенные среди больных суеверия.

— То есть вы считаете, что врачевание — это не призвание Михея? — я поспешила вернуться на более безопасную почву. — Очень жаль. Я уже со счета сбилась, сколько профессий он перебрал за несколько лет.