Сельскохозяйственные истории [СИ]

— Он уехал в город по делам, — разочаровал меня вернувшийся партнер фабриканта. — Но леди Филиппа настоятельно приглашает вас пообедать с нами.

Ну вот. Я расстроено опустила букет полевых цветов в пустую вазу на подоконнике и без особого энтузиазма последовала за господином Жероном.

Но оказалось, что сильно расстраиваться не стоило. Тем же вечером фабрикант появился во дворе нашего дома. Я как раз пыталась найти, куда мальчишки прошлой осенью спрятали мой велосипед. А найдя его и выкатив на свет, не знала то ли радоваться, что цепь смазали на зиму, то ли искать, кому оторвать уши за то, что сделали это так обильно. В общем, очень некстати испорченное платье сильно притупило радость от нежданной встречи и придало ей некоторую неловкость.

— Добрый вечер, леди Николетта. Я слышал, вы хотели меня сегодня видеть, — господин Клаус вытащил заведенную за спину руку и протянул мне небольшой букет садовых ромашек. От удивления я его приняла и только потом спросила:

— Что это?

— Вы думали, я не обращу внимания на вазу в своем кабинете? По-моему, общепринято, что цветы дарит мужчина, а не наоборот. Вы, как всегда, ставите меня в неловкое положение.

Я поняла и улыбнулась:

— По-моему, вы сами ставите себя в неловкое положение. Ну что вам стоило сделать вид, что вы ничего не заметили?

Он с наигранным равнодушием пожал плечами:

— Ну, вопреки устоявшемуся мнению, не все неловкие положения так уж неприятны. А букет — лишь знак моего восхищения вашим нестандартным мышлением.

Судя по всему, господин Жерон уже успел рассказать про сегодняшнее заседание. Это, конечно, совсем не тот комплимент, который я бы хотела получить, но ничего не поделаешь. К тому же, если вспомнить о языке цветов — ромашки не так уж плохи.

— Осторожнее, господин Клаус, я вас не узнаю. Где ваша всегдашняя осмотрительность? Девушкам с нестандартным мышлением и богатым воображением нельзя говорить подобных фраз, — рассмеялась я.

— Иначе что? — не смутился фабрикант.

— Иначе они могут решить, что вы в их власти, и попытаться воспользоваться этим в собственных корыстных целях.

После этой фразы вся атмосфера резко переменилась: не было уже той легкости и игривости. Господин Клаус вдруг замер, будто одеревенел, и более серьезно, чем следовало, спросил:

— А у вас, значит, теперь остались только корыстные интересы? — и ушел, не оставив мне даже времени на ответ. Что за невозможный человек!

Я покосилась на ромашки — вот и поговорили. Так поневоле начнешь верить в язык цветов.

Глава 8 Что посеешь…

Господин Клаус продолжал изредка наносить мне визиты, теперь уже каждый раз не забывая приносить с собой цветы. Сначала братья очень бурно реагировали на его появления, не давая мне прохода своими шуточками. Затем, уяснив, что букет — это единственная вольность, которую позволяет себе фабрикант, с недоумением смотрели ему вслед. А когда за все лето положение вещей не сдвинулось ни на миллиметр с отправной точки, и вовсе стали заключать пари на то, что ему надо от нашей семьи. Пожалуй, можно сказать, что и во мне произошли точно такие же изменения: от робкой надежды через полное непонимание к неясным подозрениям.

— Точно, — подбодрила однажды Алисия, — еще через полгода окажется, что он просто присматривался к вашему дому, чтобы его выкупить, а цветы для отвода глаз.

— Ты действительно так думаешь? — обреченно спросила я.

— Боги, нет! Господин Клаус достаточно умен, чтобы понимать, что в этом случае, ты не только убьешь его собственноручно, но еще и прикопаешь именно в том саду, из которого он носит свои цветы, — добрая подруга помолчала секунду. — Все это выражаясь фигурально, конечно.

— Спасибо, хоть не буквально.

В таком положении ничего не оставалось, как только снова с головой окунуться в сельское хозяйство. Лишив сэра Бэзила возможности притязать на покупку наших земель и назначив леди Раду на должность мэра, я с непростительной наивностью полагала, что обезопасила поля от главных вредителей — людей. Не тут-то было!

«В память о прошлых заслугах» (и в расчете на новые) катонцы согласились дать несколько своих работников для наставления наших батраков в сложной науке ухода за марью, чтобы я не потеряла половину урожая еще до прихода осени. В первый же день подобного обучения ко мне пожаловали три катонца (из тех кому, как сказал старик-сторож, необходимо поближе познакомиться с местными реалиями) и в один голос заявили, что работать с нашими селянами невозможно. По их словам, всех греладцев воспитывали кошки (страшное оскорбление в Катоне): нет, наши батраки не пытались залезть на марь и не ловили в поле мышей. Просто катонцы считают кошек своевольными и неподдающимися дрессировке животными, а для страны, где дисциплина и подчинение стоят на первом месте — это непростительный изъян.

Ну а самое забавное, что сразу после переселенцев ко мне пришли наши батраки и тоже в голос (хоть и чуть более эмоционально) сообщили, что работать с этими безмозглыми иноземцами выше их сил.