Сельва не любит чужих

Бородачи потянулись к Дмитрию. Посыпались имена: Панько, Семко, Славко, Левко, Олекса и почему-то Армен; правда, этот, последний, судя по сколько-то современным лохмотьям, был не из колонистов.

– Из Мельников тут только Олекса остался, – торопливо докладывал Микола-Гном, – остальных мурашам скормили…

Во всем этом стоило бы разобраться посерьезнее.

– Прошу к костру, – перебил Дмитрий. – Подкрепимся, там и поговорим…

– Ще раз дякуемо, пане провиднык, – обрадованно отозвался колонист.

А женщины Двингагги уже разложили у почетной хижины вкусно пахнущую, только-только с костра снедь.

Под жареную свинину разговор пошел легче, и когда три громадных кабана были перемолоты в крепких челюстях сорока оголодавших парней, кое-что стало понятно.

Хотя и далеко не все!

Итак, местные власти строят дорогу в горы. Хорошо, допустим. Дмитрий загнул палец. Сдали стройку в концессию кому-то из земных. Бывает. Соответственно, чистят участки от излишков населения. Жестоко, но вправе, ничего не поделаешь. Су-ве-ре-ни-тет! А вот то, что местные принялись за земных колонистов – вот это сущее безобразие!

Нгуаб'дгге пожал плечами.

Согласно межпланетному праву, если земляне-колонисты нежелательны для аборигенов, следует организовать их эвакуацию! О чем же, черт возьми, думает представительство Старой Земли здесь, на Валькирии, и есть ли оно тут вообще?!

– Так что, пан провиднык, нам пути назад уж нема, – балаболил вовсю рыжий Гном, хрустя кабаньими хрящами. – Мы до самой погибели повинны чертей бить за род свой!

Двали, хоть и с грехом пополам, но все ж разумеющие тарабарскую лингву межземья, сочувственно кивали, слушая мохнорылого. Они понимали его и не могли не одобрять. Они сами думали так же. Если дом твой сожжен, а род понес потери и если ты при этом не слабая женщина, то не можешь ты успокоиться раньше, чем месть стократ превысит обиду!

Восьмерка колонистов пришлась по нраву и нгуаб'дгге.

Эти бородатые парни, чудом спасшись при разгроме своих поселков, не растерялись, а пошли партизанить в леса. И, видно, крепко же допекли путейцев, если те, не доверяя охране, вызвали из долины карателей…

За мясом последовали овощи, вареные и свежие.

Затем – каша из крупных маслянисто-рассыпчатых хлопьев.

После каши блюд было еще немало. В отличие от места в желудках.

– Теперь о нгеннгенни… – сказал Дмитрий, обтирая руки мягким листом папуйи. – Как будем решать?

– Нгеннгенни дьянг, нгеннгенни мьянг, – откликнулся Н'харо, на время трапезы отставивший в сторону свои сержантские замашки. За походной едой люди дгаа не чинятся. – Гъё!

По-своему он был прав. «Взявший трофеи берет трофеи», так гласит пословица дгаа, и это вполне справедливо. Гъё! Так! Целых одиннадцать автоматов, хоть и плохоньких, досталось воинам Дмитрия, и каждый из двали в мальчишеских грезах видел себя обладателем громкотрещащей палки…

Нгеннгенни уже были разобраны и разложены. Аккуратно, с любовью: отдельно – патронные коробки, отдельно – матерчатые сумки с маленькими гранатами, отдельно – тяжелые, очень старомодные на вид и явно самодельные кремневые пистолеты.

Автоматы лежали в сторонке и, какие ни на есть, были самые настоящие. Юные воины поглядывали на них с вожделением, явно готовые спорить, если придется, за обладание хоть на кулачках…

– Взвод, стр-ройсь! – приказал Дмитрий.

Приказ был исполнен без промедлений, и жаждущие взгляды сделались физически ощутимыми.

– Поздравляю с победой, орлы!

– Р-рады старраться, сэр! – выпучив глаза, прокричал вновь осержантевший Н'харо.

– Служим нар-роду дгаа! – стройно выкрикнули воины.

Дмитрий шагнул к трофеям.

– Мы победили. У нас теперь такое же оружие, как и у врага. С его помощью мы, леопарды дгаа, отомстим тем, кто нарушит наш мир!

– Хэйо, нгуаб'дгге! – сверкая глазами, выкрикнул ефрейтор Мгамба. – Пускай забудут дорогу к нам!

– Хорошо, – Дмитрий помолчал. – Кто умеет стрелять, шаг вперед!

Двали мгновенно потускнели. Лихие улыбки на их лицах погасли, губы плотно сжались. Мальчишкам было обидно до слез.

– Понятно, – Дмитрий повернулся к бородачам. – А вы?

– Разумеем помаленьку, – отозвался Микола. – С такой зброи треба палить одиночными, не то спортится швыдко… – Он усмехнулся в бороду. – Хотя, пане провиднык, с рушницей було б краше…

Прочие колонисты согласно закивали.

– Значит, так, – заключил Дмитрий. – Здесь неспокойно, а нам еще возвращаться домой. Поэтому сейчас ат'ты, – он намеренно употребил слово из языка дгаа, – получат те, кто может из них стрелять. А в Дгахойемаро я всех обучу владеть и ат'тами и б'бух. У нас еще будет много битв и много оружия, – голос его сейчас звучал совсем по-товарищески, – и каждый получит громкую палку!

Хмурое молчание повисло над поляной не более двух-трех секунд. Затем юноши зашептались, зашевелились, на лицах их опять появились улыбки.

– Ты верно говоришь, тхаонги, – ответил за всех Мгамба. – У тебя мудрая голова. Мы все согласны.

Двали засмеялись, закивали головами, и в их глазах уже не тлела зависть к вчерашним смертникам…

Теперь надлежало посетить вождя и воздать ему благодарность за радушный прием и ночлег.